Карлос Кастанеда

[ManiA 946]

 

По мне, так любые сказки несут в себе нехилую смысловую нагрузку, или я не права?)

 

Народные сказки – древнейшее культурное наследие, которое сохранило представление наших предков о взаимоотношениях человека и природы. В них отражены  нравственные принципы существования общности людей в условиях постоянной борьбы за выживание, определена четкая грань между добром и злом и проявляются выразительные черты национального характера, верований, быта.

Народные сказки классифицируют как волшебные, бытовые, былинные, богатырские, сатирические. Особое место в этой классификации занимают сказки о животных, возникновение которых исследователи устного народного творчества связывают с языческими ритуалами.

Литературная сказка возникла гораздо позже. Во второй половине XVIII века с развитием просветительских идей в европейской литературе появились авторские обработки фольклорных сказок, а в XIX традиционные сказочные сюжеты стали использовать Ш. Перро, братья Гримм, Г.Х. Андерсен, А. Гофман – писатели, которых весь мир признал классиками этого жанра.

В большинстве литературных сказок повторяются фольклорные мотивы и присутствует волшебная атрибутика, позаимствованная из языческих ритуалов, однако развитие сюжета, как и выбор персонажей, подчинены воле автора. Сказка становится художественным произведением со сложной системой метафорических образов, свойственных притче.

Жанровая особенность литературной сказки со второй половины XIX века проявляется в ее близости к новелле и даже повести. Примером могут служить произведения русских писателей А. Погорельского, Л. Толстого, а в западноевропейской литературе О. Уайльда,  С. Лагерлеф, Л. Кэрролла.

TheDifference.ru определил, что разница между литературной и народной сказкой    заключается в следующем:

1. Литературная сказка – авторское произведение в отличие от народной сказки, которая возникла как малый эпический жанр в результате коллективного творчества этноса.
2. Литературная сказка – жанр художественной литературы, в то время как народная сказка – один из фольклорных жанров, особенность которого – устный пересказ.
3. Литературная сказка может иметь придуманный автором свободный сюжет. В народной сказке сюжетная линия строго подчинена определенной схеме, которой должен придерживаться рассказчик, чтобы сохранить канву повествования.
4. Система образов в литературной сказке произвольна, в народной – обусловлена традициями и представлениями о добрых и злых силах.
5. Народная сказка в художественной форме отражает глубинный пласт коллективного сознания и относится к древнейшему виду устного народного творчества. Литературная сказка может продолжать национальные традиции, но является плодом авторского воображения и в жанровом плане близка к современным видам приключенческой и фантастической литературы.
6. http://thedifference.ru/chem-otlichaetsya-literaturnaya-skazka-ot-narodnoj-skazki
7. Подробнее:http://thedifference.ru/chem-otlichaetsya-literaturnaya-skazka-ot-narodnoj-skazki/

[Gouliard 372]

А еще если их все перевести на древнегреческий то откроется немеренно эзотерики:

 

Язык птиц Грасе д'Орсе
Тайная история Европы
Введение в новую орнитологию

Книга, которую читатель держит в руках, призвана заставить его задуматься о том, сохранили ли мы способность читать, не утратили ли мы это умение, сами того не заметив.

Подобный вопрос только на первый взгляд кажется странным. Для того, чтобы убедиться в этом, нужно лишь на секунду задуматься, совпадает ли видимость вещей с их сутью. Так, обнаружив древний фолиант, мы выдвигаем гипотезу о том, что в те времена, когда была создана эта рукопись, существовала литература. Как будто дело может обстоять так, что та или иная вещь в силу своих исключительно физических характеристик может быть гарантией соответствующего опыта и всегда его вызывать.

То, что мы принимаем за литературу, может при более внимательном исследовании таковым и не оказаться. Чтобы почувствовать это, достаточно внимательно рассмотреть эти «странные, непонятного происхождения вещи: пергаменты, испещренные таинственными иероглифами, растрепанные рукописи, от зловещей криптографии которых становится не по себе, какие-то, по всей видимости, редчайшие инкунабулы, мрачные толстые гримуары в черных переплетах из свиной кожи с массивными медными застежками, они как магнитом притягивают взгляд, завораживают своей энигматикой — непроницаемой, но тем не менее рождающей в душе неясные, волнующие ассоциации. Кажется, эта темная символика, минуя верхние слои сознания, устанавливает тайную связь с неведомыми человеку глубинами его же собственного Я…»[1] Для чего вообще существует такая «книга», если существует она почти что в единственном экземпляре, а значит, столь привычные нам коммуникативные характеристики (книга — источник знаний и т. п.) здесь неуместны?

Мы легко представляем себе поэта, который «Читал охотно Апулея, А Цицерона не читал», но уверены ли мы в том, что сам Апулей написал своего «Золотого Осла» для развлечения, и если нет, то не окажется ли его содержание, скрытое за развлекательной фабулой, текстом совершенно иной природы? Так, например, «Гаргантюа и Пантагрюэль» вдруг оказывается грандиозным алхимическим трактатом. «Слабая уверенность в том, что „Гаргантюа и Пантагрюэль“ просто собрание гротескных, смешных и непристойных повествований, совсем развеивается в начале четвертой книги романа. Доблестная флотилия Пантагрюэля направляется в сторону „Верхней Индии“ (?) к оракулу Божественной Бутылки Бакбук. Автор извещает нас, что на корме главного корабля вместо флага красовалась большая и вместительная бутыль наполовину из гладкого полированного серебра, наполовину из золота с алого цвета эмалью… Белое и алое — алхимические символы малого и большого магистерия, Божественная Бутылка — переплетенная виноградными узорами алтарная амфора в храмах Диониса, который, помимо всего прочего, считался в Греции божественным покровителем алхимии. Цель экспедиции ясна, и сие подтверждает терминологическая насыщенность четвертой и пятой книг. Мы, несомненно, имеем дело с описанием так называемого „влажного пути“, ведущего к завершению „произведения в белом“, к получению „белой магнезии“, Lunaria Major, Tinctura Alba…»[2]

Но все же по отношению к вскрываемым эзотерическим пластам текста его художественная поверхность не является, как может показаться, компонентом чисто формальным и случайным. Если форме будет соответствовать художественно-развлекательный (а иногда и назидательный) текст, а содержанию — некий эзотерический трактат, то последний мы все равно стремимся представить в виде книги. Но, скорее всего, истинное положение дел было иным. Можно представить себе некоторое «абсолютной важности» содержание, которое в силу каких-то, пока непонятных нам причин с определенного момента времени начинает искать для себя новую форму. Сначала выбор останавливается на сухом и строгом трактате, но очень скоро этот жанр изживает себя, и (как следствие?) появляются книги вроде «Гаргантюа и Пантагрюэля».

Это справедливо не только по отношению к литературе. «Все известные средневековые художники были объединены в одно большое братство, именуемое цехом, члены которого для связи со своими далекими иноземными собратьями разработали целую систему особых паролей, выражавшихся, как правило, в сложении пальцев, мимике и позах персонажей, в их жестах, всегда несколько странных и неестественных. Впрочем, это могло быть и причудливой формы облачко, неприметно плывущее где-нибудь в уголке, на заднем плане, или определенное сочетание красок, фактура мазка. Воистину, полотна многих великих мастеров представляют собой настоящие шифрованные послания, их коих человек, посвященный в это фантастическое арго, способен почерпнуть для себя немало важного»[3].

* * *
О Языке Птиц написано уже немало книг, и мы в дальнейшем ограничимся тем, что приведем из них наиболее интересные и значительные выдержки. Вместе с тем можно, не преувеличивая, сказать, что вся литература о Языке Птиц представляет собой лишь первые шаги в длительной и кропотливой работе, а описываемые исследователями различные методы шифровки или дешифровки этого языка остаются пока еще весьма приблизительными.

Язык Птиц чаще всего использовался для составления ребусов, шарад и других игр в слова, при помощи которых в книгах и вообще в произведениях искусства кодировались сведения о тончайших политических интригах или же информация эзотерического, оккультного характера. Это искусство кодирования было, помимо всего прочего, самым тесным образом связано с геральдикой. Грасе д'Орсе в своих статьях предоставляет вполне определенные правила расшифровки геральдических иероглифов, которые коротко можно изложить следующим образом:

— Девиз любого герба состоит из стихотворения, состоящего из шести или восьми слогов, и заканчивается в любом случае буквой L, так что название «герб картеля» (ecusson cartel или carrel) представляет собой самый короткий девиз.

— Любой рисунок любого герба должен расшифровываться последовательно снизу вверх.
Грасе д'Орсе приводит также еще одно простое правило Языка Птиц, используемое Франсуа Рабле:

— В Языке Птиц не обращают внимания на гласные.

Сам термин «Язык Птиц» обусловлен, вероятно, прежде всего тем фактом, что птицы способны насвистывать различные мелодии, которые приятно поражают наш слух, хотя лишены для нас какого-либо явного или тайного смысла.

Их пение слушают, но не внемлют ему (в том смысле, что не понимают слов их песен). Этот чисто фонетический аспект будет подробно описан самим Грасе д'Орсе. Помимо этого в Языке Птиц имеется также еще более глубокий смысл, позволяющий передать то, что невыразимо при помощи слов или звуков. Это его содержание мы обычно относим к языку символов.

Понимание языка символов (а именно таким языком и является, например, язык алхимии) предполагает длительное обучение искусству умозрения, а также такой опыт, при котором практически невозможно передать то, что переживается, если не обращаться к другим символам. В этом и заключается подлинная тайна инициации.

Подлинное содержание символических ритуалов инициации всегда невыразимо на языке, которым мы описываем наш обыденный опыт. Оставаясь в рамках обычного языка невозможно понять то, что скрывают за собой символы. Обращение же к символическому языку открывает нашей мысли самую короткую дорогу к стране Духа.

Предоставим возможность оценить открытый Грасе д'Орсе Язык Птиц некоторым из его единомышленников. Уже упомянутый нами Фулканелли в своей книге «Дворцы философов» одним из первых ясно раскрыл смысл и предназначение этого загадочного языка: «…старые мастера, публикуя свои трактаты, использовали прежде всего герметическую кабалу, которую они называли еще Языком Птиц, языком богов, веселой наукой или веселым знанием. Таким способом они скрывали от профанов принципы своей науки, набрасывая на них каббалистическое покрывало…

Но на что вообще не обращают внимания, так это то, что язык, из которого они заимствовали важнейшие понятия своей науки, был греческим языком эпохи архаики, который является матерью всем языкам, согласно мнению многих учеников Гермеса. Причина, в силу которой кабалистическое вмешательство остается незамеченным, заключается как раз в том факте, что французский язык происходит непосредственно из греческого. (…) следы греческого языка обнаруживаются повсюду во Франции, и даже в парижском арго. Язык птиц является фонетической идиомой, основанной только на созвучиях. В нем не следует обращать никакого внимания на орфографию, строгие правила которой могут послужить лишь тормозом для любознательного ума…

Редкие авторы, которые что-либо говорили о Языке Птиц, отводили первое место проблеме происхождения языков. Язык Птиц восходит ко временам Адама, использовавшего его для того, чтобы присвоить, согласно повелению Бога, имена и названия всем сотворенным вещам и живым существам. (…) старые авторы разделяли lingua generale (универсальный язык), и lingua cortesana (язык двора), то есть дипломатический язык, потому что он скрывал в себе двойной смысл, соответствующий двум различным наукам: науке о видимых вещах и науке о глубинах познания».
А также в том месте, где речь идет о необходимости различать Каббалу и кабалу: «…еврейская Каббала применяется только к Библии… кабала герметиков применяется к книгам, текстам и документам эзотерических наук древности, средних веков и современности. В то время, как еврейская Каббала является определенным методом, основанным на разложении и объяснении каждого слова, или даже каждой буквы в слове, кабала герметиков, напротив, представляет собой настоящий язык, на котором можно разговаривать…»

И далее: «Язык Птиц использовался в средние века философами, учеными, литераторами, дипломатами. Рыцари, принадлежавшие к тому или иному ордену, и рыцари странствующие, трубадуры и менестрели… общались между собой на языке богов, называемом также веселой наукой или веселым знанием, то есть на Языке Птиц. Он несет с собой дух и букву рыцарства, истинный характер которого раскрывают перед нами мистические шедевры Данте. Это был тайный язык кабальеро, кавалеров или шевалье, рыцарей. Посвященные и мудрецы античности знали его в совершенстве». И, наконец, на Языке Птиц написаны «… книги Франсуа Рабле и Сирано Бержерака; „Дон Кихот“ Сервантеса и „Путешествия Гулливера“ Свифта; „Сон Полифила“ Франческо Колонны; сказки Шарля Перро и т. д….»

В другой своей книге, «Тайны соборов», Фулканелли раскрывает подлинный смысл готического искусства строительства соборов и говорит о том, что в расположении статуй и фигур барельефов внимательный читатель увидит рассказ о сменяющих друг друга ступенях Великого Делания алхимиков: «Для нас готическое искусство (art gothique) является ничем иным, как орфографической деформацией слова „жаргон“, „арго“ (argotique), которое звучит совершенно также, и здесь мы строго следуем фонетическим законам традиционной кабалы, для которой орфография не имеет никакого значения. Собор является произведением готического искусства, или искусства арго. Так, словари определяют арго как некий особый язык, используемый теми людьми, которые хотят передать друг другу свои мысли, не посвящая в них окружающих. Это и есть разговорная кабала. „Арготьеры“, то есть те, кто используют этот язык, являются герметическими последователями аргонавтов, поднявшихся на свой корабль „Арго“ для того, чтобы завоевать волшебное Золотое Руно…
Все Посвященные изъяснялись на арго, так же, как и странствующие по Дороге Чудес во главе с поэтом Вийоном, так же, как и „фримасоны“, или франк-масоны средних веков, „хозяева обители доброго Бога“, построившие те „арготические“ шедевры, которыми мы сегодня восхищаемся. (…) готическое Искусство, действительно, является „искусством готов“, или „котов“ (Χς на греческом), то есть „искусством Света“ или „искусством Духа“».

Мы добавим, что это был язык особого сословия, даже касты, из которой вышли ученые и строители, а в наши дни такой особенный язык называют чаще всего «жаргоном».

Между прочим понятия «веселая наука» и «веселое знание» имеют одно общее определение. На что еще может указывать это определение, кроме как на радость (Joie), которой преисполняется тот, кто понимает Язык Птиц? «Мы радуемся, так как слышим музыку сфер».

Приведем также несколько выдержек из книги Анри Боде, кюре Ренеле-Бена, изданной в 1886 г. Эта весьма известная книга называется «Истинный язык кельтов» и хорошо знакома всем, кто интересовался загадкой Реннле-Шато. В ней автор утверждает, что английский язык является языком, который в древности использовали для того, чтобы придать двойное значение французским словам. Таким образом, это был в первую очередь язык шутов.

Напомним, что Фулканелли, характеризуя греческий язык, говорит, что он никогда не использовался шутами. Обратим внимание, что подобное понимание предназначения и использования языков предполагает тот или иной способ кодирования. Между прочим, и само выражение «английская работа» на Языке Птиц обозначает собой некую двусмысленную вещь.

Выше мы уже упоминали об искусстве «пун», которое основывается на игре слов. Поэтому нет ничего удивительного в том, что содержание третьей главы книги Боде, посвященной африканским языкам, опирается, как ни странно это выглядит на первый взгляд, именно на игру словами английского языка, а называется эта глава «Пунический язык».

Боде пишет: «…рассматривая все, что связано с действующим языком Кабилов, убеждаешься, что он построен на игре слов, из чего следует, что слово „пунический“ связано с глаголом „to pun“, то есть „играть словами“».

Получается, что язык Кабилов, построенный на игре слов, не исключает возможность фонетического сближения слов «Кабил» и «кабала», поскольку последнее слово обозначает аналогичное искусство алхимиков, основанное на той же самой игре слов. Но речь здесь идет не столько о филологии, сколько об открытии, которое выглядит вполне закономерным с точки зрения правил Языка Птиц, хотя сама книга Боде посвящена прежде всего истории языка.

Но продолжим цитировать этого автора: «… приведенных примеров вполне достаточно, чтобы доказать происхождение пунического языка от некоего совершенного языка, который предшествовал Вавилонскому смешению».

Вавилон произносится на английском как Babble, и, согласно теории Боде, соответствует французскому глаголу babiller, то есть «болтать». Прекрасный пример Языка Птиц: то, что слушают, но не понимают, и есть «болтовня». После Вавилонского смешения языков «… новые слова не обладают больше изначальной простотой; они выражают собой связь изначальных понятий и, вместе взятые, образуют предложения отчасти фигуральные, отчасти связанные с реальными и историческими фактами».

Другими словами, после смешения языков все слова приобретают двойное значение. Это и есть принцип, на котором основывается Язык Птиц. «Эти новые сочетания также легко можно наблюдать в языке Кабилов… он воспроизводит с максимально возможной чистотой и позволяет уловить, так сказать, мимоходом, удивительные философские мысли, тончайшие оттенки чувств, картины нравов, настолько хорошо, что лучшего и не пожелаешь».

Заметим, что и Язык Птиц называют «кабалой философов».

Между прочим, «картины нравов» (peintures de moeurs) можно прочитать и как «картины на стенах» (peintures de murs), которые могут быть зашифрованы. Об этом же говорит и Фулканелли, называя «Жилищем Философа» любое место, которое служит опорой для герметической философии. Это определение может распространяться и на фрески, т. е. на настенную живопись, «картины на стене».

Добавим от себя только то, что исторические и географические аналогии можно расширять подобным образом достаточно долго. Сама эта возможность свидетельствует, что в Языке Птиц мы имеем перед собой разновидность древней сакральной традиционной науки, о которой, на наш взгляд, лучше, чем кто бы то ни было, способен рассказать Рене Генон. Отсылаем читателя к его небольшой работе, которая так и называется — «Язык Птиц».

Мы уверены, что даже самое первое знакомство с Языком Птиц и с искусством фонетической кабалы вызовет интерес у читателя.

[ДАНИИЛА 6 308]

 

 

Любимые тобой двойственность, недвойственность и единство - то же категории ума и тебя почему-то это не смущает.

 

А почему это должно смущать? Всё есть ум, разум.Мысль - это его явление, явность, ясность.

 

 

 

А почему не опуститься под нее? Или уйти влево/вправо от нее?

"Прекращение внутреннего диалого" ясности изложения явно не помогает.

.

В данном случае - это явление блуждения ума. Это не попытка "прекращения внутреннего диалога", раздвоенности в указателе в цель, а прямо противоположное - взгляд в разделение с указателем. Конечно, это не помогает ясности, потому что "противится", уходит в другую сторону от цели. "Подняться", "опуститься" - это всего лишь слова. Опусти внимание, направь его за пределы диалога, то есть разделения, тогда единство понимания само проявится. В диалоге есть только диа-лог, двойная логика, выражающая целое в двух аспектах. Если он не прекращён, то какая ясность недвойственности может проявится? Не всё ли равно, как сказать - опуститься, подняться - важно понимание, а не продолжение в пустом поиске самовыражения непонимания. Зачем усложнять то, что просто? Зачем строить дополнительные выражения к тому что сказано? Пока происходит само строительство, ум занят построением, но когда строительство прекращено, идёт созерцание, осматривание построенного. Только опять - с какой целью? Чтобы пристроить ещё что-то, приписать к сказанному, или чтобы обнаружить равновесие?

 

@Gouliard, что тебе не ясно в недвойственности? Это не то, что нужно искать! Это то, что есть. Диалог - это то, что происходит в тебе, пока ты ищешь, каким путём идти. Пойдёшь направо - попадёшь на Цветочную улицу, пойдёшь налево - в парк отдыха. В диалоге выражается целое знание. Он прекращается, когда выбрано направление - куда идти. Иди хоть влево, хоть вверх, хоть вниз. Направление - это не диалог, а то, что выходит из ясности двух направлений, путь.

 

Ты начинаешь путаться только в самом желании диалога. А он строится на высказывании целого знания. Я не могу одновременно показать и ту и эту стороны одного и того же, как лица и затылка. Ты высказываешь только дополнение к тому, что сказано, как описание скрытого знания на момент описания его одной части. Всмотрись в выраженное тобой. Ты обращаешься к Данииле, чтобы выразить то, что только дополнит целое знание. Это и есть диалог, выражение двойственности, двух направлений сразу. Если ты перестанешь дополнять и направлять "Даниилу" - описание одной части знания - то в тебе одном в непротиворечии какой-то Данииле или целому знанию, высказанному в половинках, будет ясность целого или недвойственности. Это просто. Само прекращение желания что-то доказать или показать - это прекращение диалога. Что доказывать, когда он остановлен, когда ты смотришь в само выраженное целое знание, высказанное двумя лицами-направлениями одновременно? Это и есть ясность в прекращении внутреннего диалога. Всё просто. Усложняет только само желание что-то доказать другому, то есть само продолжение диалога.

[ManiA 946]

 

То, что мы принимаем за литературу, может при более внимательном исследовании таковым и не оказаться.  

“Когда Ницше говорил, что искусство необходимо нам для того, чтобы не умереть от истины, он имел в виду превосходство полноты бытия над рассудком”. (И.Гарин)

Историко-сравнительный метод, безусловно, интересен, но до известного предела.

Gouliard,а Вы вообще допускаете мысль о комплексном подходе?

Не обольщусь и языком

Родным, его призывом млечным.

Мне безралично—на каком

Непонимаемой быть встречным.

                                                 М.Цветаева

Если слишком близко подойти к картине, то она потеряет всякий смысл.

Слова Камю “Искусство состоит не в подражании, а в стилизации” можно применить как раз в отношении Фулканелли.

"Белое и алое — алхимические символы малого и большого магистерия, Божественная Бутылка — переплетенная виноградными узорами алтарная амфора в храмах Диониса, который, помимо всего прочего, считался в Греции божественным покровителем алхимии. Цель экспедиции ясна, и сие подтверждает терминологическая насыщенность четвертой и пятой книг. Мы, несомненно, имеем дело с описанием так называемого „влажного пути“, ведущего к завершению „произведения в белом“, к получению „белой магнезии“, Lunaria Major, Tinctura Alba…»[2]"

Это лишь доказывает,что Фулканелли был неплохим стилистом(-символистом?).

А для стилизации, как говорится, все средства хороши.

“Космическое яйцо Озириса, зороастрийская модель Земли, мудрый или искушающий Змий, богатейшая буддисткая или христианская символика, культы и ритуалы древних и современных народов—все это напластовывание символов, дающее возможность определить человека как символическое животное, существо, изобретшее символы”.(И.Гарин “Проклятые поэты”, Москва,Терра-Книжный Клуб,2003)

Хорошее определение человека, если помнить, что дается оно строго в рубрике “Символизм”.

Любое художественное произведение становится в сознании определенного читателя определенного поколения мифологемой, мифологическим архетипом.

[Gouliard 372]

 

 

Всё есть ум, разум.Мысль - это его явление, явность, ясность.

Т.е. если ты что то говоришь - это явление, явность, ясность, а если кто-то другой - это это двойственность и категории ума. Ну что ж, как говорил Геринг: "Кто еврей, а кто не - решаю я".

 

 

В данном случае - это явление блуждения ума.

Ну вот. Схватила-таки голиарда за пейсы.

 

 

это всего лишь слова

Не бывает все лишь слов. Слово - это бытие.

 

 

Gouliard, что тебе не ясно в недвойственности?

Мне-то ясно все. А вот у тебя с этим проблемы. Ибо говоря о простоте и единстве ты, все пытаешься разделить все на "истину от ДАНИИЛЫ" и двойственность, блуждание ума и т.д. и т.п. от остальных. Что-то для пропагандистки единства в твоих постах слишком много разделения.

 

 

Диалог - это то, что происходит в тебе

Вообще-то если внутри кого-тоо происходит диалог - то это шизофрения ибо нормальное сознание - монологично.

 

 

Направление - это не диалог, а то, что выходит из ясности двух направлений, путь.

Почему двух? Их как минимум семь.

 

 

Я не могу одновременно показать и ту и эту стороны одного и того же, как лица и затылка.

Пока что ты вообще не показала хоть какую-то сторону.

 

 

чтобы выразить то, что только дополнит целое знание.

Целое нельзя дополнить по-определению. Если твое знание дополняется - значит ты ДАНИИЛА, просто целым знанием не владеешь.

 

 

Само прекращение желания что-то доказать или показать

Процесс доказательства лишь частность процесса порождения информации. Останови этот процесс и человек будет лишь компьютером с рефлексами.

[Gouliard 372]

 

 

Gouliard,а Вы вообще допускаете мысль о комплексном подходе?

Над всеми вещами властвует контекст. И на всякое произведение нужно (пытаться) смотреть глазами тех для кого оно предназначалось.

 

 

Если слишком близко подойти к картине, то она потеряет всякий смысл

А если слишком далеко? А если она весит вверх ногами? Как определить правильную дистанцию? Только "спросить" у автора.

 

 

Это лишь доказывает,что Фулканелли был неплохим стилистом(-символистом?)

Да, писавшие под псевдонимом Фулканелли были аккурат из французских символистких и сюрреалистких кругов.

 

 

А для стилизации, как говорится, все средства хороши.

А Вы не допускаете такую возвомжность: то - что для Вас имитация, для других может быть оригиналом?

 

 

Хорошее определение человека, если помнить, что дается оно строго в рубрике “Символизм”

Почему в строго в рубрике? МОжно просто воспринимать это как человека per se.

[ManiA 946]

Над всеми вещами властвует контекст. И на всякое произведение нужно (пытаться) смотреть глазами тех для кого оно предназначалось.

 

 

 

Для реставрации исторических событий,но художественная литература всегда создает новую реальность в у уже существующем современном ей мире.

“Копирование внешнего мира само по себе даже самой резкой реалистической теории никогда не представлялось целью искусства. В возможно верном воспроизведении действительности усматривался лишь залог творческой самобытности художника”.(c)

Бальзак, к примеру, в рассказе “Неведомый шедевр” изображает гениального художника, который создал изображение женщины, настолько совершенное, что стер грань между природой и искусством.

Потом этот же художник превращает картину в “хаос линий и красок”.

"...глазами тех,для кого оно предназначалось".

Но если учитывать факт, что произведения гениев при жизни современниками серьезно обычно не рассматривались,то можно сказать,что предназначались они как раз для потомков.

И отношение к "контексту" было столь разным,что вывести закономерность чего-либо можно не всегда(или опять же до известной степени).

 

 

 Как определить правильную дистанцию? Только "спросить" у автора.

 

 

 

Современная наука в какой-то степени решает эту проблему.

И не только с помощью истории.

Как спросить у автора?

 Именно комплексный подход может снять ряд проблем.

"А Вы не допускаете такую возмомжность: то - что для Вас имитация, для других может быть оригиналом?"

Хороший стилист может быть оригиналом(или использовать оригинал) (Или я не совсем понял,что Вы имели в виду)

" МОжно просто воспринимать это как человека per se".

Но ведь каждое направление дает свое определение.

Изменено 10 марта, 2014 пользователем ManiA

[Gouliard 372]

1. Давайте так, что есть комплексный подход в Вашем понимании.

2. Такое понятие как "гений" является. довольно-такие недавним и на самом деле мало что объямняет, кроме личных предпочтений некоей социальной группы. Вот Шекспир, например, гений или нет?

3. В Калигуле Тинто Брасса палаты Гай Германика украшенны различными мистериальными символами. Стилизация вышла безусловно удачная. Но это отнюдь не означает что Тинто великий эзотерик, так и то что мистерии существовали в действительности.

4. Напоавления разные, а реальность одна на всех.

[ДАНИИЛА 6 308]

@Gouliard, очень трудно говорить на двух языках. Их сначала нужно в себе выделить, как два. В данной теме можно говорить о личности, но тогда о Кастанеде, а не о Данииле, или же не о личности, а об учении Дона Хуана. Это разные направления, и их два, а не семь. В полной путанице двух(изначально) направлений можно говорить очень долго, но навряд ли можно что-то прояснить. Я оставляю вас с Манией, по-моему вы нашли хоть какой-то общий язык. У нас с тобой вряд ли это получится, во вском случае в этой теме. Я потратила несколько лет, чтобы что-то стало проясняться в разных учениях, где под названиями скрывается нечто общее. Из самой ясности в диалогах я вижу, где чистая философия, где опыт или чистое знание, а где попытка осознанности опыта. То, что проходит здесь, в этой теме, часто философия. Оно пожалуйста, сколько угодно, но только желательно в рамках темы. А для этого нужно хотя бы брать отрывок из книг и рассуждать по теме, а не в вольной интерпретации. Иначе вообще никакой точки сборки не происходит.

 

 

Одной только философией то, что излагается, как учение Дона Хуана, не понять. Да, эти книги можно назвать беллетристикой. Потому что обычно ( я несколько раз сталкивалась с этим) само столкновение с желанием разобраться в себе, выяснить, что есть "я" или "нагваль", "бог" начинается с полной сдачи ума или его позиций знающего, и поворотом внутрь себя. За год обычно наступает просветление, которое ведёт к полной ясности или переживанию полной ясности. Кастанеда потратил много лет на творческую работу, написание книг. Это не поиск, а описание пути. Потому только когда труд был закончен, произошёл опыт переживания чистоты, ясности. Я тоже пробовала записывать какое-то время, но моим читателям это мало, что давало, кроме бессонных ночей, зато я была захвачена самим процессом самоочистки настолько, что через год это случилось - безмолвие ума и на этом фоне полная ясность, в которой не было вопросов. Этот опыт часто называют самадхи, как выяснилось потом, или просветлением. Но мне не было никакого дела до названия. Все названия пришли потом, когда я увлеклась разными учениями, в которых разными названиями говорилось о самом простом, что есть, всегда здесь.

 

Вот ты пишешь:

 

Целое нельзя дополнить по-определению

 

Это так и не так. Как выразить то, что есть? Само понимание интуитивно. Интуицией ясно сказанное, но ум из самой ясности тут же выстраивает выводы или цепляется за определения, и сама ясность тут же исчезает. Это игра ума. Эта игра бесконечна. Этой игрой занят весь форум и весь мир. В подобных этой теме можно было бы выстроить путь в понимание, но само желание ума - играть остановить трудно, если на то нет причин - или опыта (назовём - мистического), который ум пытается осознать в себе или самого устремления в ПОЛНУЮ ясность, то есть ПЕРЕЖИВАНИЕ. На данный момент нет ни того, ни другого. А философия? Да, она интересна, как игра знания, но только, как игра. Мне пришлось тоже пройти какой-то опыт, чтобы это понять и перестать путать, то есть освободиться от представлений - что заходящие в подобные темы что-то ищут для себя. Это оказалось далеко не так. Часто идёт только знакомство с путешествием во внутренний мир, а иногда, как в вашем случае с Манией путь уже чуть глубже, но без поиска полной ясности для себя.

 

Я только поделилась наблюдениями, потому отвечать незачем.

[anika 9 631]

пора вводить термин ПСС - познание собственной скромности)

[Gouliard 372]

И наконец-то мы узнали великую тайну: ДАНИИЛА знает все и достигла недвойственности потому что сама так решила.

Прощай ДАНИИЛА, прощай... хотя, блин, как там говорит ДАНИИЛА? Загляни внутрь себя и найдешь там ДАНИИЛУ.

Вообщем, коли ДАНИИЛЫ нет, давайте уж про Кастанеду.

[ManiA 946]

1. Давайте так, что есть комплексный подход в Вашем понимании.

2. Такое понятие как "гений" является. довольно-такие недавним и на самом деле мало что объямняет, кроме личных предпочтений некоей социальной группы. Вот Шекспир, например, гений или нет?

3. В Калигуле Тинто Брасса палаты Гай Германика украшенны различными мистериальными символами. Стилизация вышла безусловно удачная. Но это отнюдь не означает что Тинто великий эзотерик, так и то что мистерии существовали в действительности.

4. Напоавления разные, а реальность одна на всех.

1)Эклектизм.(Хотя старая(советская) школа дает немного другое определение, принципиально выкидывая понятие "системный подход").

2)Если говорить именно о литературе, то понятие "гениальности" в отношении классиков,на мой взгляд,стало уже достаточно стабильным и определяющим их влияние на культуру.(Другое дело,что само определение классиков иногда "шатается")

3)Т.е. хорошая стилизация сама по себе еще ни о чем не говорит в плане истории.

4)А.С. Пушкин сказал, что судить автора "должно" по законам, им открытым и воплощенным в ткани художественного произведения.

Поэтому естественно, что те методы , которые с успехом используются в исследовании символизма, могут быть совершенно неактуальными при рассмотрении классицизма.

Хотя, конечно,есть общие "формулы", да и литературоведение наше "зиждется" на реализме.(Например, понятие "типического", которое, в принципе, и определяет концепцию современного литературоведения).

Изменено 11 марта, 2014 пользователем ManiA

[Gouliard 372]

ManiA,

Мы ж здесь все-таки за эзотерику говорим, а не за литературу.

Поэтому скажу так - инструкция к телевизору имеет нулевую литературную ценность, но очень полезна при настройке тв; Платон, как писателть, то же ниже вясякой критики, однако ценность его мыслей имеет такое значение, что не в сказке сказать ни пером описать; о литературной ценности Альфреда Жарри, пусть каждый судит сам, но вот специфической. эзотерики в произведениях этого кореша придумщиков Фулканелли хоть отбавляй; писатель Кастанеда имеет ценность как автор забавных и, что самое главное для этого жанра, удачных мистификаций (первые две книги) имеют ли его книги ценность как эзотерические трактаты, то обсуждению этого вопроса, по-идее и должна быть посвящена эта тема.

P.S. Художественная литература не вечная данность, у нее есть время рождения (Новое Время) будет и момент смерти (его начало мы уже наблюдаем в комиксах (возврат к традиции единства текста и изображения) и современных сериалах, котозаняли место большого романа).

Что касается таких литературного направления как символиз и сюрреализм, то парадокс ведь в том, что их представител как раз и были глашатаями смерти нововременного концепта "литература" и подобно людям античности и средневековья на жизнь, поэзию,политику, эзотерику, музыку, архитектуру и т.д. и т.п. смотрели как на целое.

[ManiA 946]

Gouliard, если за эзотерику...

Просто иногда на эзотерику можно смотреть как на литературу(Например,На Ошо как на постмодерн).

[Gouliard 372]

Как на литературу можно смотреть на что-угодно, вот только есть ли польза от такой точки зрения.

Постмодерн - это состояние. И мы все так или иначе в нем находимся.

Ошо - немного плоского юморка а-ля вольтер-дидро + азитский базар-вокзал медитация-шмедитация. Для настоящей постмодернистской игры, уровня хотя бы Пи-Орриджа, у Ошо не было ни вкуса ни эрудиции.