Бродский И.А. "Нобелевская лекция" (в сокращении)

[ДАНИИЛА 6 621]

@Days, ты ищешь справедливость в воображении. Потому и ответ на твой вопрос ищи там же.

 

Какую справедливость ты ищешь? Для частного случая или пытаешься найти всеобщую справедливость? Если для частного, то пока не вольёшься, не соединишься со всеобщей, частный случай так и будет стоять отдельно, как куст на развилки дорого, обдуваемый всеми ветрами. Нет ему прибежища и пристанища до тех пор, пока он стоит и не движется в выборе лучшего для себя места. Но если куст сдвинется, то придётся ему вместе с новой средой менять и весь уклад жизни. Потому как обновление задевает в пути сразу все сферы.

 

Я вот ремонт закончила только через три года. У меня скопились деньги, на которые, по моим расчётам, можно было бы сразу купить заготовки для пола и дверей и пригласить опытных работников той же фирмы, в которой заказывался материал. Всё было просчитано, выверено, и на всё хватало денежных средств. Ан, нет. "Твой диплом" и "твои знания" не прошли, и пришлось получать новый опыт и новые знания, которые значительно расширили мои представления и мои знания. Если искать справедливость для тех знаний, которые были до этого, то да, это было несправедливо для старого, ветхого знания, накопленного годами опыта...стремящегося к неизменности, то есть к смерти в неподвижности. Но в том то и дело, что жизнь меняется постоянно, и в изменениях ты или старые накопленные опыты без обновления мертвы. Нужно полностью освободиться от старых представлений, от знания, чтобы ум, человек, стал пустым, готовым к принятию того, что предлагает жизнь в обновлении. Только на этих условиях полной сдачи неизменного знания, ты можешь расшириться, как ум, и вместить не только прошлый опыт, но и новые изменения всей окружающей среды возможностей.

 

Да, умирать - это несправедливо. Но не умерев, не воскреснешь. Малое умирает, чтобы возродится большим. Ум изначально пуст, он не знает своих пределов, потому ему приходится постоянно "умирать", то есть освобождаться от накопленных богатств пережитых опытов, и только в смерти происходит расширение границ твоих возможностей.

 

Потому и ответ тебе такой в общем-то на праздный вопрос, потому как ты ответа не ищешь, а просто ждёшь, чтобы умерло всё то, что тебя окружает, что тебя постоянно тревожит и вынуждает к переменам, к подвижности: справедливость в боге, в живом боге, в том, что тебя, старое, неизменно вынуждает к обновлению и познанию новых возможностей бытия. А вот твоей личной справедливости никогда не было в природе, потому как ты временное удовлетворение и покой самодостаточности принимаешь за неизменно-постоянное достояние, твои личные заслуги. Всё к тебе пришло навстречу, когда ты был пуст, несведущ, доверчив и готов к принятию, и всё уйдёт, отхлынет, образовав снова пустоту, познающую свои пределы, чтобы снова тебя заполнить новым миром образов.

 

С Нордом всё ясно. В нём опыт советского врача, коим страдают многие наши сограждане, должен был умереть, чтобы воскреснуть в обогащении другого знания - американского врача. В синтезе это вообще сила, удвоенная сила знания. Что в этом несправедливого? А вот как быть с Пушкиным Александром Сергеечем? Неужто и он стал убийцей Ватикана?

 

Бродский дал предварительную установку, создал прокрустово ложе, в котором все, кто читал Диккенса, не могут стать убийцей. Бродский побоялся или на тот момент предположения не смог заглянуть дальше, чтобы узреть, что и кто тогда останется обрубленным, за бортом этого самого прокрустова ложа. Но если не бояться, то оно узрится, а то, что откроется, удивит и введёт ум в смущение. Ведь рядом с Пушкиным окажется Чикатило. Они оба будут по ту сторону удобного уму ложа. И здесь для ума задача посложнее, чтобы принять открытую данность. Придётся это "ложе" или уменьшать до образа только святого старца или раздвигать до всеобщей справедливости, до божественной справедливости каждого явления, которое проявилось в знании. И потому я оставлю пока эту задачу на рассмотрения ума, который ищет справедливость, а не утверждается ею.

[Days 528]

“…я полагаю, что для человека, начитавшегося Диккенса, выстрелить в себе  подобного во имя  какой бы то

ни было идеи затруднительнее, чем для человека, Диккенса не читавшего.

И  я  говорю  именно  о  чтении  Диккенса,  Стендаля, Достоевского, Флобера,

Бальзака,  Мелвилла  и т.д.,  т.е.  литературы,  а  не о  грамотности, не об

образовании.  Грамотный-то, образованный-то  человек  вполне  может, тот или

иной политический  трактат прочтя, убить себе подобного  и даже испытать при

этом  восторг  убеждения.  Ленин был грамотен, Сталин  был  грамотен, Гитлер

тоже; Мао Цзедун,  так тот даже стихи писал; список их  жертв, тем не менее,

далеко превышает список ими прочитанного”.

Книга электронная отличается от бумажной тем, что текст который видит человек на дисплее это все таки картинка. Книга в которой публикуется роман читатель сопереживает с главным героем сопоставляет своим жизненным опытом документально историческими фактами, стихах раскрывается сугубо личное переживание поэта, а вот у фантаста Беляева его личное тайное завуалированно в его романах.

[ДАНИИЛА 6 621]

Тому, кто знаком с трагедией Пушкина "Моцарт и Сальери", может показаться ошибочным выражение "убийца Ватикана". Но для меня, привыкшей доверять самовыражению текущей сути, это всего лишь игра, которая при развороте обратно и внедрении в высказывания показывает сразу весь "Сборник", его выдвигающий вперёд. Тут сразу всплывает то, что против Пушкина выдвигался заговор правительства и очень многое, весь накопленный сбор информации высказал в единении или синтезе именно такую фразу - убийца Ватикана, а не убийца создателя Ватикана. Но если описывать весь мир, панораму такого видения в точке сборке, то и тема по Бродскому будет убита. Потому, если при чтении возникнет несогласие, то оставьте это, как дверь в лабиринте ума, которая когда-нибудь своей зацепкой приведёт вас к пониманию или прощению данной "ошибки" или "опечатки". Пусть на мгновение, но вы увидите сами, что такое выражение или название возможно в построении картины мира или собранного знания, как явное лицо. То, что творит "Ватикан", как чёткость и правильность выражения в передаче, то его и разрушает в самоисследовании почвы, на которой само выражение-Ватикан строится.

[ДАНИИЛА 6 621]

 

 

Книга электронная отличается от бумажной тем, что текст который видит человек на дисплее это все таки картинка. Книга в которой публикуется роман читатель сопереживает с главным героем сопоставляет своим жизненным опытом документально историческими фактами, стихах раскрывается сугубо личное переживание поэта, а вот у фантаста Беляева его личное тайное завуалированно в его романах.

 

А давай вместе посмотрим повнимательнее в то, что через тебя говориться. На дисплее виден автор, ник, картинка, если ты читаешь пост. И это может смущать. Но книга в электронном виде и тыканием пальца и книга в перевёртывании страниц автора всё равно не показывает. Если ты вчитываешься, то исчезаешь, как отдельная личность. Если электронная книга не даёт такого эффекта, то в тебе просто пока ещё действует табу привычки предпочтения. Пока это "табу" в действии, сознание играет с ним в "плохо"-"хорошо", съедобное-несъедобное, вредное-полезное. Но стоит этой игре стихнуть, а тексту увлечь внимание, то границы между электронной книгой и бумажной исчезают.

[Days 528]

Если электронная книга не даёт такого эффекта, то в тебе просто пока ещё действует табу привычки предпочтения.

Это не срабатывает привычка предпочтений, сам электронный девайс отвлекает осмысления прочитанного как неодушевленный предмет и несет только информации, а не осмысления прочитанного.

[Слоня 11 116]

Ну да..книжку захлопнул без вкладыша..потом и ищешь шелестя страницами ( тоже кайф)..ищещь поочитаные букафки..соопереживаешь..

Не ..я за бумажную литературу., с ней как то уютней..

[Alter Ego 53 385]

 

 

Не ..я за бумажную литературу., с ней как то уютней..

да. согласна. Щас Рэя Бредбери перечитываю, наслаждаюсь прям, вспоминаю отрочество, любимый писатель был 

[Слоня 11 116]

Там что то про градус горения бумаги..по флренгейту..?))

[Alter Ego 53 385]

Там что то про градус горения бумаги..по флренгейту..?))

и про это тоже. Кстати, книга как раз по этой теме - что бы стало с людьми без литературы но мне больше всего нравились марсианские хроники

[Geoff 244]

"что бы стало с людьми без литературы" - да в общем-то, достаточно выйти на улицу для понимания этого. И никакой антиутопии, отметьте, живём, и неплохо Вывод: литература не нужна))

[ManiA 946]

Это не срабатывает привычка предпочтений, сам электронный девайс отвлекает осмысления прочитанного как неодушевленный предмет и несет только информации, а не осмысления прочитанного.

Если читать в разных вариантах, то постепенно перестаешь замечать формат  девайсов.

Хотя, конечно, бумажный формат для нас всегда будет более предпочтительным, ибо он родом из детства.

[ManiA 946]

 Кстати, книга как раз по этой теме - что бы стало с людьми без литературы

«Срок обучения в школах сокращается, дисциплина падает, философия, история, языки упразднены. Английскому языку и орфографии уделяется всё меньше и меньше времени, и наконец эти предметы заброшены совсем. Жизнь коротка. Что тебе нужно? Прежде всего работа, а после работы развлечения, а их кругом сколько угодно, на каждом шагу, наслаждайтесь! Так зачем же учиться чему-нибудь, кроме умения нажимать кнопки, включать рубильники, завинчивать гайки, пригонять болты?...

 

...Застёжка-молния заменила пуговицу, и вот уже нет лишней полминуты, чтобы над чем-нибудь призадуматься, одеваясь на рассвете, в этот философский и потому грустный час...

 

... Жизнь превращается в сплошную карусель, Монтэг. Всё визжит, кричит, грохочет! Бац, бах, трах!...

 

...Долой драму, пусть в театре останется одна клоунада, а в комнатах сделайте стеклянные стены, и пусть на них взлетают цветные фейерверки, пусть переливаются краски, как рой конфетти, или как кровь, или херес, или сотерн...

... Как можно больше спорта, игр, увеселений — пусть человек всегда будет в толпе, тогда ему не надо думать. Организуйте же, организуйте всё новые и новые виды спорта, сверхорганизуйте сверхспорт! Больше книг с картинками. Больше фильмов. А пищи для ума всё меньше. В результате неудовлетворённость. Какое-то беспокойство. Дороги запружены людьми, все стремятся куда-то, всё равно куда. Бензиновые беженцы. Города превратились в туристские лагери, люди — в орды кочевников, которые стихийно влекутся то туда, то сюда, как море во время прилива и отлива, — и вот сегодня он ночует в этой комнате, а перед тем ночевали вы, а накануне — я...

 

...Возьмём теперь вопрос о разных мелких группах внутри нашей цивилизации. Чем больше население, тем больше таких групп. И берегитесь обидеть которую-нибудь из них — любителей собак или кошек, врачей, адвокатов, торговцев, начальников, мормонов, баптистов, унитариев, потомков китайских, шведских, итальянских, немецких эмигрантов, техасцев, бруклинцев, ирландцев, жителей штатов Орегон или Мехико. Герои книг, пьес, телевизионных передач не должны напоминать подлинно существующих художников, картографов, механиков. Запомните, Монтэг, чем шире рынок, тем тщательнее надо избегать конфликтов. Все эти группы и группочки, созерцающие собственный пуп, — не дай бог как-нибудь их задеть! Злонамеренные писатели, закройте свои пишущие машинки! Ну что ж, они так и сделали. Журналы превратились в разновидность ванильного сиропа. Книги — в подслащённые помои. Так, по крайней мере, утверждали критики, эти заносчивые снобы. Не удивительно, говорили они, что книг никто не покупает. Но читатель прекрасно знал, что ему нужно, и, кружась в вихре веселья, он оставил себе комиксы. Ну и, разумеется, эротические журналы. Так-то вот, Монтэг. И всё это произошло без всякого вмешательства сверху, со стороны правительства. Не с каких-либо предписаний это началось, не с приказов или цензурных ограничений. Нет! Техника, массовость потребления и нажим со стороны этих самых групп — вот что, хвала господу, привело к нынешнему положению. Теперь благодаря им вы можете всегда быть счастливы: читайте себе на здоровье комиксы, разные там любовные исповеди и торгово-рекламные издания...

 

...Без досок и гвоздей дом не построишь, и если не хочешь, чтобы дом был построен, спрячь доски и гвозди. Если не хочешь, чтобы человек расстраивался из-за политики, не давай ему возможности видеть обе стороны вопроса. Пусть видит только одну, а ещё лучше — ни одной. Пусть забудет, что есть на свете такая вещь, как война.

Если правительство плохо, ни черта не понимает, душит народ налогами, — это всё-таки лучше, чем если народ волнуется. Спокойствие, Монтэг, превыше всего! Устраивайте разные конкурсы, например: кто лучше помнит слова популярных песенок, кто может назвать все главные города штатов или кто знает, сколько собрали зёрна в штате Айова в прошлом году. Набивайте людям головы цифрами, начиняйте их безобидными фактами, пока их не затошнит, ничего, зато им будет казаться, что они очень образованные. У них даже будет впечатление, что они мыслят, что они движутся вперёд, хоть на самом деле они стоят на месте. И люди будут счастливы, ибо «факты», которыми они напичканы, это нечто неизменное. Но не давайте им такой скользкой материи, как философия или социология. Не дай бог, если они начнут строить выводы и обобщения. Ибо это ведёт к меланхолии! Человек, умеющий разобрать и собрать телевизорную стену, — а в наши дни большинство это умеет, — куда счастливее человека, пытающегося измерить и исчислить вселенную, ибо нельзя её ни измерить, ни исчислить, не ощутив при этом, как сам ты ничтожен и одинок. Я знаю, я пробовал! Нет, к чёрту! Подавайте нам увеселения, вечеринки, акробатов и фокусников, отчаянные трюки, реактивные автомобили, мотоциклы-геликоптеры, порнографию и наркотики. Побольше такого, что вызывает простейшие автоматические рефлексы! Если драма бессодержательна, фильм пустой, а комедия бездарна, дайте мне дозу возбуждающего — ударьте по нервам оглушительной музыкой! И мне будет казаться, что я реагирую на пьесу, тогда как это всего-навсего механическая реакция на звуковолны. Но мне-то всё равно. Я люблю, чтобы меня тряхнуло как следует.»

 

«451 градус по Фаренгейту.»,Рэй Брэдбери

[ManiA 946]

Скажу только, что -- не по опыту, увы, а только теоретически -- я полагаю, что для

человека, начитавшегося Диккенса, выстрелить в себе подобного во имя какой

бы то ни было идеи затруднительнее, чем для человека, Диккенса не читавшего. (Бродский)

 

Человек, которому живые страсти ценнее, чем теоретические, читать вообще не будет.

Чтобы проанализировать сие высказывание, начнем с Вашего предыдущего:

“Автомат или искусственный ум (филолога) легко отличить, вычислить и по-другим признакам полуспящего режима. В нём всё всегда открыто наполовину, но никогда нет полной самоотдачи или полного восприятия, в нём нет силы света, открытости. Это всегда полутень, полутона, сопровождающие авторитет, служащие светиле дополнением. И это на своём месте, потому как если всё или все сразу станут пробуждёнными, отличниками, то исчезнут почитатели, вдохновляемые, короче -  вторая половинка целого союза, любовного брака. Когда кругом - одни звёздные или знаменитые филологи, то им приходится вести лишь непримиримую войну за пьедестал почёта”.

 

Вот Вы перечислили все, кроме самого главного.

А как же определенные знания, навыки, умения?

Они вообще каким-то образом являются определением (филолога) в Вашей иерархии “божественного света и мировой открытости”?

Как Вы вообще представляете такое в реальности?

“Всем привет!

Я, судя по силе света и открытости, филолог.

Диплом?!

Да Вы чо?!

Это ж прошлый век…”

 

 

“В полноценном сообществе людей - это открытое знание, явное, известное, потому подобный вопрос: как отличить? - скорее праздный, игровой, чтобы просто завести собеседника в экстаз переживания, из которого непременно проявится ответное действие словом”.

Как показывает практика, вопрос совсем не праздный, ибо в нашем обществе неспециалисты определяют по длине волос, цвету глаз и т.д.

 

“Человек, которому живые страсти ценнее, чем теоретические, читать вообще не будет”.

Это очень старый стереотип, созданный для оправдания не-чтения.

Если я схожу с ума от страсти к Достоевскому, то это никоем образом не мешает мне сходить с ума от страсти к женщине.

Более того—помогает!— уже  хотя бы тем, что оправдывает эту страсть в моем сознании, делая ее естественной.

Главная тема литературы—любовь.

 

 

Еще Мориак предупреждал, что главная опасность для литературы—это отсутствие любви в капиталистическом обществе.

Человеку, живущему вне любви и страсти, литература просто-напросто будет несозвучна, неинтересна.

Да и писатели—люди страстные, поскольку искусство в конечном итоге—итог (“продукт”) переживания страсти.

Вы так и не ответили на вопрос: ПОЧЕМУ надо обязательно противопоставлять?!

Человек—это не удобная мертвая иллюстрация-схема для каких-то выводов; а живое, страстное создание Бога—со своими недостатками, проблемами и муками.

И именно литература понимает это.

Понять—простить.

И именно литература защищает права и свободу человека.

Потому что больше—некому.

 

“ За это-то и недолюбливают искусство вообще, литературу в особенности и поэзию в частности ревнители всеобщего блага, повелители масс …”

 

“Бродский "не по опыту, а только теоретически" делает выводы в пользу литературы Диккенса.”

Зато практика жизни (и моей в частности) делает выводы в пользу литературы Диккенса.

 

“а мне тут же вспоминается Чикатило”

Вы берете случай из психиатрии и хотите вывести его как общую закономерность для всех?!

 

“Однако дуэли или убийства себе подобного были приняты в обществе в то время”.

И, что, детей не учили отличать добро от зла?

Логика Ваша витиеватая может завести бог знает куда.

Дуэли и убийства начитанных людей людьми начитанными—это нонсенс на основе всеобщего безумия (привет доктору Крупову), это исключение из правил.

Я спросил у ясеня Гольярда, что он будет делать, если его, не дай бог, придут однажды ночью грабить и убивать—также будет отрицать значение действенности морали, аль передумает.

Он ответил; его логика понятна, хотя я с ней, конечно, не согласен абсолютно.

Тот же вопрос адресую теперь и  Вам.

Если Вы отрицаете роль литературы как действенного проводника морали, то кто защитит нас от самих себя?

Конечно, литература не может гарантировать, что начитанный человек не убьет, НО она может гарантировать, что убийств станет меньше.

Конечно, когда дело касается убийства миллионов, нам может быть и наплевать, только вот когда речь идет о жизни близкого нам человека, тут-то мы и начинаем искать защиты у морали, которую воплощает литература, подобно раскаявшемуся преступнику, почуявшему дыхание смерти.

 

“Для вас на сей момент это скорее всего будет шок, как нестыковка всего того, чему вас учили, как добру и злу. Но в том-то и дело, что теория и практика - не одно и то же”.

Вообще лично я живу в реальном мире и использую мораль для общения, поведения, грубо говоря, ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ с другими людьми.

Я не знаю, может у Вас на Марсе какие-то другие представления о морали, но у нас на Земле они не могут быть другими по определению! (См. “Сон смешного человека”)

Вы, если я правильно понимаю, постоянно позиционируете себя как человека, стоящего за гранью добра и зла.

Только вот как это может реализоваться в жизни?

 

“Жизнь божественна, и только она способна показать и привести к осознанию божественности, но никак не теория (и литература, как учение, теория)”.

Опять какие-то нелепые штампы!

ЗАЧЕМ ОБЯЗАТЕЛЬНО ПРОТИВОПОСТАВЛЯТЬ?!

Я никак не могу понять психологии возникновения подобных странных предположений, не имеющих с действительностью ничего общего.

ДАНИИЛА, объясните, пожалуйста.

Только вот не надо говорить об уме, не достигшем ясности.

 

“Но это познаётся только в переживании, опыте, но никак не теоретически”.

Мориак говорил, что литературные персонажи более живые, чем люди, потому что живут в сознании миллионов и оказывают влияния на миллионы.

Литература—это не теория, а необходимый опыт жизни, который оказывает НЕПОСРЕДСТВЕННОЕ влияние.

 

“…умрёт та самая научная логика в определениях, точности, и только после смерти человеческой логики, логики, основанной на конечности, определённости, откроется то, что называется божественной логикой неопределённости”.

1) Научная логика определений не умрет никогда.

2*2=4

Всегда.

2) Литература—это и есть бесконечность, то есть религиозность.

Об этом еще Бахтин говорил.

 

“Бродский именно мог высказать самой искренностью речи только теоретически, предположение описываемого им образа. Он не был в нём уверен, потому тут же сократил, сузил рамки видения, дав ограничения - "не по опыту, а теоретически". Потому это описание воображения, желания, но никак не знания…”

Вера рано или поздно становится знанием.

Бродский-то, может, и не знал, но мы то уже знаем—всей сущностью нашей жизни.

 

“Бродский дал предварительную установку, создал прокрустово ложе, в котором все, кто читал Диккенса, не могут стать убийцей”.

Высшая свобода всегда проявляется в ограничениях морали, иначе мы бы просто не могли сосуществовать.

Или уже формула 2*2=4 ограничивает Вашу свободу?

 

“Но если описывать весь мир, панораму такого видения в точке сборке, то и тема по Бродскому будет убита”.

Тема по Бродскому не может быть убита, потому что она воздействует на сознание людей, открывая им истинное значение литературы как главной видовой цели.

И если хотя бы один человек поймет не умом даже, может быть, а сердцем то, что хотел сказать поэт и поверит ему, значит, великая статья была написана не зря.

А мы, со своей стороны, делаем все возможное и невозможное, чтобы таких людей с каждым днем становилось все больше и больше.

“Пишущий  стихотворение пишет его

прежде  всего потому, что стихотворение -- колоссальный ускоритель сознания,

мышления,  мироощущения.  Испытав это ускорение единожды, человек  уже не  в

состоянии отказаться от  повторения этого опыта, он впадает в зависимость от

этого процесса,  как впадают  в  зависимость  от  наркотиков  или  алкоголя.

Человек,  находящийся  в  подобной  зависимости  от   языка,  я  полагаю,  и

называется поэтом”.

 

Перефразируя эти слова, можно сказать то же самое и о человеке, который становится читателем.

И за это становление можно поблагодарить Бродского.

И “Макдоналдс”.

[Geoff 244]

После таких постов, как болтовня выше, сразу вспоминается Игорь Гарин с его гениальным "марая <книги> своим гнусным пониманием". Я думаю, именно так можно охарактеризовать означенные "мнения"

[ManiA 946]