Бродский И.А. "Нобелевская лекция" (в сокращении)

[ДАНИИЛА 6 506]

 

 

Троечники вообще мало чего боятся, для них разрушить святое как нечего делать.

 

Ну, это те троечники, которые довольны, скажем, довольны собой. Образно можно сказать, что "новые русские" - это и есть "троечники", срединные, середина общества. Они не ждут помощи, но использует все силы, на которые способны. Если же речь идёт о средних филологах, то для меня это конкретный образ человека, которого я знала и описываю. Он, как Емеля на печи, чувствует в себе много запала, знает, что при определённых условиях и стараниях он бы мог стать выдающимся филологом, но он эти знания не использует в полную силу. Это и есть спящий режим творческого потенциала. Ведь такой филолог - это не просто троечник, а элитный троечник, сливки общества, которое его кормит и содержит, потому как тот ничего не производит материального. Троечник-филолог уже одной ногой стоит в иерархической лестнице общества на высшей степени развития. В него образованием вложены ценности, святость. Для него манускрипты, покрытые пылью веков, не просто бумага, а само святое трепетание с переходом в равнодушие, для него слово - не просто слово, а орудие правой руки, занесённой для самоотдачи, но часто так и повисшей в воздухе. У этого троечника-филолога есть будущее.

 

А у пятёрочника-филолога, который выдаёт, выдающегося то бишь, будущего нет, но зато есть настоящее, которое есть, как самореализация только здесь и сейчас. Ему некуда течь, как к будущим, непокорённым ещё высотам, он совершенен. И у него есть только одна возможность самореализации - по нисходящей, то есть в самоотдаче всего того, что в нём накоплено, тем, кто этой вершины ещё не достиг.

 

Это просто уточнение направления взгляда, чтобы панорама единства взгляда не размывалась в общей массе троечников, о которых можно ещё поговорить, но это тогда к данной теме уже никак не относится и воспринимается, как отвлекающий манёвр.

[ManiA 946]

Троечник-филолог уже одной ногой стоит в иерархической лестнице общества на высшей степени развития.

 

 

И где это Вы видели троечника-филолога? )))

Все троечники уходят из филологии, не доплывая даже до диплома.

А если кто и доплывает, то уж никак не становится филологом.

Филогогия требует полной самоотдачи.

А уж то, что они "стоят в иерархической леснице общества на высшей ступени развития"--это просто смешно. )))

Не обижайтесь, но это так.

[ManiA 946]

 

 

А у пятёрочника-филолога, который выдаёт, выдающегося то бишь, будущего нет, но зато есть настоящее, которое есть, как самореализация только здесь и сейчас.

Это у филолога-то будущего нет?!

А почему Вы говорите за филологов?

Вы филолог?

[ДАНИИЛА 6 506]

@ManiA, у вас очень много вопросов по уточнению, которые напрочь уводят от начального. Троечник - это образное выражение. Мой знакомый филолог долго работал в музеях, пока не стал директором одного из пушкинских музеев. В качестве директора в нём проявился "отличник". Но это не по званию, а по самоотдаче. И вообще, вместо того, чтобы увидеть одну из точек обзора на бесконечность вариантов на один вопрос, вы прилипли к собеседнику и дотошно его допытываете, потому сами не увидели то, о чём он говорит. Можно было немного постараться - помолчать и вникнуть, чтобы то, на что я указала, проявилось в вас. Это не истина в последней инстанции, чтобы так допытывать собеседника с пристрастием, это всего лишь один взгляд на движущуюся поэзию бесконечности. Мне на что обижаться, если вы этого пока не осознаёте. ))

 

Но не отвлекайтесь сильно от темы, а то мне приходится поневоле брать на себя роль ведущего, пока вы "глазеете" по сторонам и напоминать то, что вы хотели бы обсудить или просто услышать отклик на зацепившую ваше внимание нобелевскую лекцию.

[ManiA 946]

@ManiA, у вас очень много вопросов по уточнению, которые напрочь уводят от начального.

ДАНИИЛА,

я Вам сделал комплимент, предлагая уточнить фразу, т.е. фактически приравняв ее к искусству в контексте данных размышлений:

 

“Одна из

заслуг литературы и состоит в том, что она помогает человеку уточнить  время

его существования, отличить себя  в  толпе  как предшественников, так и себе

подобных, избежать тавтологии, то есть участи, известной иначе  под почетным

названием "жертвы истории".  Искусство вообще и литература в  частности тем и

замечательно,  тем  и  отличается от жизни,  что всегда бежит  повторения. В

обыденной  жизни вы можете рассказать один и тот же анекдот трижды и трижды,

вызвав смех, оказаться душою общества.  В искусстве подобная форма поведения

именуется  "клише".  Искусство  есть  орудие  безоткатное,  и  развитие  его

определяется не индивидуальностью  художника, но динамикой и логикой  самого

материала, предыдущей историей средств, требующих найти (или подсказывающих)

всякий раз качественно новое  эстетическое решение.  Обладающее  собственной

генеалогией,  динамикой, логикой и  будущим, искусство не синонимично, но, в

лучшем  случае, параллельно  истории,  и способом его существования является

создание  всякий раз новой  эстетической  реальности. Вот почему  оно  часто

оказывается  "впереди  прогресса",  впереди  истории,  основным инструментом

которой является -- не уточнить ли нам Маркса? -- именно клише”.

 

К сожалению, дискуссии о литературе часто превращаются в спор Павла Петровича и Евгения Васильевича, хотя я, наверно, не прав: ведь для кого-то пройденный этап обернется открытием в другом сознании.

Просто Ваши “намеки” на “неразвинчивание”(звучит как “неразвенчание”) авторитетов”автоматически превращают человека в известного персонажа, а “каждый хочет выйти за кольцо омертвляющих его слов”(привет Бахтину).

Может, конечно, Вы и не думали именно так или думали совсем о другом, а мне все просто приснилось…

Но ведь любая фраза в прочтении другого есть в известной степени со-творчество, хотя порой все наше искусство жизни заключается умении услышать, а не сказать.

 

 

 

Но не отвлекайтесь сильно от темы

Лекция Бродского как раз вбирает в себя все вопросы бытия, ведь для понимания того, что “литература является нашей видовой целью”, мы должны осознать его(бытие)хоть в какой-то степени.

Хотя…может, быть это осознание не так уж и важно…

Особенно для того, у кого эта лекция давно уже превратилась в молитву.

Я сегодня так грустно настроен,

Так устал от мучительных дум,

Так глубоко, глубоко спокоен

Мой истерзанный пыткою ум,-

Что недуг, мое сердце гнетущий,

Как-то горько меня веселит,-

Встречу смерти, грозящей, идущей,

Сам пошел бы... Но сон освежит -

Завтра встану и выбегу жадно

Встречу первому солнца лучу:

Вся душа встрепенется отрадно,

И мучительно жить захочу!

А недуг, сокрушающий силы,

Будет так же и завтра томить

И о близости темной могилы

Так же внятно душе говорить...

                              Н.Некрасов.

Изменено 24 сентября, 2014 пользователем ManiA

[Days 528]

 

 

Мой знакомый филолог долго работал в музеях, пока не стал директором одного из пушкинских музеев. В качестве директора в нём проявился "отличник".

Если перефразировать ваши слова, то Бродский  второгодник и не образованный (психически неуравновешен)  человек  и ему не помешало читать лекции в университетах США.

[ДАНИИЛА 6 506]

 

 

Хотя…может, быть это осознание не так уж и важно… Особенно для того, у кого эта лекция давно уже превратилась в молитву.

 

Пожалуй, уточню фразу. Только благодаря осознанию того, что есть, что открылось на пути литературы, Бродский мог написать "Нобелевскую лекцию". Да, фразы из этой лекции можно применять, как молитву или цитирование. это подобно тому, как ты вкушаешь завтрак, сначала вдыхая запах, наслаждаясь созерцанием готового продукта и только потом пробуя на вкус, то есть соединяясь с ним душой и телом. Это не проглатывание "Нобелевской лекции", а любование. Во встрече, к примеру, юноши и девушки, который приходит, как любовь, этот период любования, период созерцания и наслаждения может длиться долго. Это тоже молитва, поэтическое сближение и соединение душ и только потом тела.

 

Тайна бытия проста в повторении цикличности, но всегда неповторима временными промежутками. Созерцание-соединение-осознание опыта соединения. Так период созерцания условно можно назвать юношеским или девственным, период соединения - зрелостью, а осознание - старостью, завершённостью, в котором само соединение отпускается в полном цикле знания, освобождая сознание. Зная эту периодичность, можно видеть в говорящем знании, какой этап в нём происходит. Если в данный момент осознание неважно, то происходит просто наслаждение ума "Нобелевской лекцией", её ВОСХИЩЕНИЕМ в постепенном соединении. Ну, а то, что пишу я в данный момент, это осознание. Цикличность любви или бытия непрерывна, то есть не имеет начала и конца, но периоды её имеют временные промежутки, где "смерть" одного явления становится началом другого без каких-либо разрывов. В полном осознании бытия есть только это наблюдение в каждом явлении, в неосознанности - в круге бытия явления кажутся разрозненными, порой несоединимыми или несвязанными друг с другом. 

 

Если следовать по древу открытой в этой теме лекции, не входя в его ветви, то встречаешь выражение: "Политика - плохой стилист". Множественность - плохой стилист. Наблюдение или созерцание в множественности подобно фейерверку, в котором каждый отдельный элемент краткосрочен в едином явлении и трудно описуем. Сознанию необходимо объединить фейерверк или одним словом, или наблюдением единого явления, тогда это монолит рассказа или наблюдения. "Я видел..." и дальше только перечисления явлений, часто в полном хаосе и без какой-либо связи - это не стиль, а кроки, беглый набросок. Множественность женщин(мужчин), множественность религий, множественность идей в одной упряжке сознанию удержать сложно. Это суета, в которой теряется целостность и наступает утомление, переутомление внимания, снижается сила наслаждения. Но сама сила любви не исчезает, а преобразуется в противоположное явление - отвращение в пресыщении и полной свободе от множественности. Как это происходит? 

 

Вот, к примеру, Достоевский говорит, что "красота спасёт мир", Метью Арнольд: "Нас спасёт поэзия", Бродский ищет другую форму самовыражения на основании этих двух изречений, которая им твориться тут же в описании. Но это искомое спасение направлено на возврат сознания в единство. В Бродском на момент описания ещё нет полной осознанности цикла рождения и смерти, потому в нём сознание отталкивается от выражения Достоевского, как от закрытого прохода и ищет выхода. Но если прийти в единство здесь и сейчас - "всё красиво", без разделения: это красиво в мире, а это -нет, то само единство и есть спасение от множественности и разделения. "Как всё прекрасно!" - эта фраза рождается в сознании в неразделённом единстве. Кривое дерево - прекрасно, война - прекрасна, смерть - прекрасна, рождение - прекрасно. В полном приятии бытия - всё прекрасно и всё на своём месте, всё явлено в цикличности, как неразделимая супружеская пара, в которой одна сторона познаётся только на фоне или в союзе с другой, противоположной стороной и без противоположности не может быть явна, явственна, самобытна. 

 

Бродский говорит об эстетическом наслаждении, выборе. И сам выбор приписывает вкусу, который формируется множественностью переживания по нарастающей в одном направлении. Это не выбор, а предпочтение. Это не свобода, а зависимость. Он пытается увидеть что-то разделённым глазом, который наполовину закрыт. Политическое зло не явно без политического добра, оно прикрыто одеждой, потому что без прикрытия - это уже не политика, а бог, ничто конкретно, как зло или добро, а то, что есть, как есть в постоянном движении и преобразовании.

 

Да только Бродский, если бы это было ему открыто на момент написания лекции, больше ничего сказать бы дальше не смог. В осознании единства рождается только безмолвие. Потому и в этой пути к полной осознанности явно здесь и сейчас, что худа без добра не бывает, как мужчины без женщины. А потому путь или поиск единства в лекции продолжен. И в самом пути всплывает это:

 

"На сегодняшний день чрезвычайно распространено утверждение, будто
писатель, поэт в особенности, должен пользоваться в своих произведениях
языком улицы, языком толпы. При всей своей кажущейся демократичности и и

осязаемых практических выгодах для писателя, утверждение это вздорно и
представляет собой попытку подчинить искусство, в данном случае литературу,

истории. "

 

Употребление в литературе т.н. нецензурных выражений, употребление  повседневных выражений в сокращенном виде или ещё как - это не зло, а историческое явление, текущее явление. Оно возникает и исчезает постоянно. На фоне классики - это явление, оно становится явным, выделяющимся только на фоне классики. Оно становится заметным, чтобы оттенить классику, создать контраст. Это самопроисходящее явление, как и игра солнечного света. "Вау!" - возникают возгласы восхищения чем-то необычным или непривычным. - "Супер! Долой скучную классику!" Но это восхищение быстро проходит, потому что само подобное явление в литературе уже ничем не отличается от повседневности, и ум снова бежит искать контрасты, чтобы восхититься, найти вдохновение в чём-то необычном, неприевшемся. И тогда вот это выражение или призыв Бродского - "назад в будущее" - уже на месте и восстребовано, имеет силу в поддержке нарастающей силы против обыденности.

 

Ну, чё, лекция про лекцию написана? Ответим на слово Бродского ещё постом слов? Пожалуй, на сегодня достаточно встречи горы с Магометом.

 

 

 

К сожалению, дискуссии о литературе часто превращаются в спор Павла Петровича и Евгения Васильевича, хотя я, наверно, не прав: ведь для кого-то пройденный этап обернется открытием в другом сознании.

 

На данный момент спора нет. Всё тихо и мирно, без контрастов эмоций, наезжающих друг на друга. Но смена случиться сама собой, когда Павел Петрович устанет зевать от мирной речи Евгения Васильевича. В полном согласии рождается безмолвие, а такого ум долго выдержать не может.

[ДАНИИЛА 6 506]

@Days, не надо меня преобразовывать в себя. Перефраз в твоём коротком видении отталкивается только от тех образов, которые из троечников могут преобразоваться лишь в двоечники.

[Слоня 11 115]

нас спасет самопознание..двоечники..

[ManiA 946]

 Это не проглатывание "Нобелевской лекции", а любование. Во встрече, к примеру, юноши и девушки, который приходит, как любовь, этот период любования, период созерцания и наслаждения может длиться долго.

ДАНИИЛА,“Нобелевская лекция” превратилась в молитву, но она не перестала от этого быть осознанной.

Как говорил Анненский, искусство оправдывает художника.

Если провести аналогию с этой мыслью, то работа Бродского в полной мере оправдывает жизнь, так или иначе связанную с литературой, и является весьма действенным инструментом для открытия волшебного мира литературы—как личного, так и общественного.

Мне могут возразить, что, мол, Пушкин развивал совершенно противоположную мысль: искусство в оправдании не нуждается.

Однако времена сей очевидности давно канули в Лету, и сейчас фразой “ Надо читать, потому что надо” никого не убедишь.

А так как подобных работ (доказывающих необходимость литературы в жизни человека) практически нет, то “ Лекция” становится просто бесценной для  адаптации искусства слова в сознании людей и популяризации литературы в целом.

 

“Бродский говорит об эстетическом наслаждении, выборе. И сам выбор приписывает вкусу, который формируется множественностью переживания по нарастающей в одном направлении. Это не выбор, а предпочтение. Это не свобода, а зависимость”.

Зависимость от хорошего вкуса и есть свобода выбора: раз  нам все равно приходится этот выбор делать, то почему бы не осуществить его со знаком качества?

 

“Употребление в литературе т.н. нецензурных выражений, употребление  повседневных выражений в сокращенном виде или ещё как - это не зло, а историческое явление, текущее явление”.

Это именно зло, потому что слова-паразиты (нецензурные или нейтральные—все равно) обозначают невозможность выразить свою мысль  и происходят исключительно от скудоумия говорящего/пишущего.

“Одна из

заслуг литературы и состоит в том, что она помогает человеку уточнить  время

его существования, отличить себя  в  толпе  как предшественников, так и себе

подобных, избежать тавтологии, то есть участи, известной иначе  под почетным

названием "жертвы истории".  Искусcтво вообще и литература в  частности тем и

замечательно,  тем  и  отличается от жизни,  что всегда бежит  повторения. В

обыденной  жизни вы можете рассказать один и тот же анекдот трижды и трижды,

вызвав смех, оказаться душою общества.  В искусстве подобная форма поведения

именуется  "клише".

Мат по сути—то  же самое “клише”.

 

“В полном согласии рождается безмолвие…”

Но есть АРТИСТ и есть ЗРИТЕЛЬ, и чтобы первому успешно выступать, нужна именно тишина зала.

Да и любой АРТИСТ прежде был зрителем…

Конечно, эта интернет -площадка делает всех выступающих здесь АРТИСТАМИ, привносящими что-то свое в тему обсуждения и реализующими в какой-то степени толстовское “Живи в других”.

Поэтому мы говорим всем: welcome!

Изменено 24 сентября, 2014 пользователем ManiA

[ManiA 946]

Если перефразировать ваши слова, то Бродский  второгодник и не образованный   человек 

“…я полагаю, что для человека, начитавшегося Диккенса, выстрелить в себе  подобного во имя  какой бы то

ни было идеи затруднительнее, чем для человека, Диккенса не читавшего.

И  я  говорю  именно  о  чтении  Диккенса,  Стендаля, Достоевского, Флобера,

Бальзака,  Мелвилла  и т.д.,  т.е.  литературы,  а  не о  грамотности, не об

образовании.  Грамотный-то, образованный-то  человек  вполне  может, тот или

иной политический  трактат прочтя, убить себе подобного  и даже испытать при

этом  восторг  убеждения.  Ленин был грамотен, Сталин  был  грамотен, Гитлер

тоже; Мао Цзедун,  так тот даже стихи писал; список их  жертв, тем не менее,

далеко превышает список ими прочитанного”.

[ManiA 946]

 нас спасет самопознание..двоечники..

Нас спасет литература.

[ДАНИИЛА 6 506]

Скажу только, что -- не по опыту, увы, а только теоретически -- я полагаю, что для
человека, начитавшегося Диккенса, выстрелить в себе подобного во имя какой
бы то ни было идеи затруднительнее, чем для человека, Диккенса не читавшего. (Бродский)

 

Человек, которому живые страсти ценнее, чем теоретические, читать вообще не будет. Он займётся чтением, когда увлечение непосредственными переживаниями закончится, если на то будут предпосылки, как указатели в пути. Я не буду рассматривать цепочку вероятности: что откуда вытекает и с чем связано. Бродский "не по опыту, а только теоретически" делает выводы в пользу литературы Диккенса, а мне тут же вспоминается Чикатило, закончивший филологический факультет Ростовского университета, а потом работавший учителем русского языка и литературы. Бродский не был знаком с Чикатило, иначе эти его предположительные выводы разбились тут же в прах, или же уму пришлось бы искать подтверждения в фразе, что исключение лишь подтверждает правило.

 

Вам, как знатоку литературы, конечно, виднее, что читали современники Пушкина. В "тогдашней" литературе обязательно были такие произведения, которые взывали к человеколюбию, смирению и всепониманию, прощению. Во всяком случае Библия, Новый Завет - это то, что знали современники Пушкина. Однако дуэли или убийства себе подобного были приняты в обществе в то время. И вам трудно будет в этом открытом знании найти ДОКАЗАТЕЛЬСТВА в пользу литературы Диккенса, читая которого, человек становится пацифистом. Трудно, потому что эти знания умом невозможно связать. Но в божественном истечении явлений, в божественном понимании - всё на своих местах. И только с этой вышки вы найдёте для ума полное удовлетворение и "состыковку".

 

Высшая форма проявления - это всегда искусство. И дуэль - не просто убийство, а искусство. И убийства Чикатило - не просто убийства, а искусство наслаждения. Вам это кажется невероятным, каким-то противоречием в логике, сотворённой на понятиях добра и зла. Но в том-то и дело, что такая логика была сотворена умом для ограничения...страдания, но не для ограничения наслаждения... в неумственной, то есть нечеловеческой любви всего и вся. Для вас на сей момент это скорее всего будет шок, как нестыковка всего того, чему вас учили, как добру и злу. Но в том-то и дело, что теория и практика - не одно и то же. Жизнь божественна, и только она способна показать и привести к осознанию божественности, но никак не теория (и литература, как учение, теория).

 

Я не буду раскрывать пространно то, что вам когда-нибудь откроется, если жизнь подведёт вас к грани, которая в научном буддизме имеет даже название. Но это познаётся только в переживании, опыте, но никак не теоретически. Этому невозможно научить. Только пережив хаос всех полученных знаний, вы в нём умрёте, умрёт та самая научная логика в определениях, точности, и только после смерти человеческой логики, логики, основанной на конечности, определённости, откроется то, что называется божественной логикой неопределённости. Она не высказывается, потому что она единственное, что живое, подвижное, не конечное. И только этой логикой можно видеть, почему, к примеру, человек, читавший Диккенса может убить человека и даже получать от этого наслаждение. Это покажет путь, приведший именно к такому переживанию. Я могла даже немного это показать на примере, но той логикой, которая вам доступна на сей момент, это внесёт полный хаос и в конечном итоге неприятие, несогласие. Ум будет сопротивляться и не пускать такую логику, подобно тому, как русло реки не может вместить океан.

 

Посему, пусть нас пока спасает литература, как направляющая к божественной логике..

Изменено 24 сентября, 2014 пользователем ДАНИИЛА

[ДАНИИЛА 6 506]

@ManiA, я только уточнила текст предложенной вами цитаты Бродского. В том варианте, который вы представили здесь, образовался пробел для меня, потому сама цитата сразу стала в оппозицию того текста "Нобелевской лекции", которую я уже прочитала. Я вошла в первоисточник, и всё сразу стало на место. Бродский именно мог высказать самой искренностью речи только теоретически, предположение описываемого им образа. Он не был в нём уверен, потому тут же сократил, сузил рамки видения, дав ограничения - "не по опыту, а теоретически". Потому это описание воображения, желания, но никак не знания, что, впрочем, не мешает знакомиться с лекцией дальше, как путём логики, стремящейся к истине.

[Days 528]

@Days, не надо меня преобразовывать в себя. Перефраз в твоём коротком видении отталкивается только от тех образов, которые из троечников могут преобразоваться лишь в двоечники.

Нет, дело в том, что если бы я работал в Советское время в музее допустим уборщиком и интересовался бы историей Пушкинского района то по факту я мог бы быть директором краеведческого музея.  Но заочно учится(без вступительных экзаменов) в МГУ имени Ломоносова на историческом факультете. Или допустим всеми любимый врач, форумчанин Норд приставим; 1970 год Норд работает врачом сельской больнице  десять лет  по национальности еврей не диссидент и его родственники из штата Алабама  зовут его на постоянное место жительство, он конечно же соглашается и уежает. Но для того что бы работать  врачом ему нужно переучиваться диплом врача из СССР не действителен. Где справедливость? Изменено 25 сентября, 2014 пользователем Days