Другая Литература

[Tuschik 38]

Я тобой переболею...

Антонио КАПУЧИНИ

--------------------------------------------------------------------------------

 

- Я тобой переболею, как болеют дети горлом.

Буду делать прогреванья, буду капать капли в нос

И, в конце концов, воскресну перед самым новым годом.

Я же сильный. Я сумею. Это даже не вопрос.

 

Просто главное поверить в то, что близко исцеленье,

В то, что горькие лекарства помогают иногда

И тогда я позабуду, как тряслись мои колени,

Как глотать бывало больно. Я забуду. Навсегда.

 

Никогда ты не узнаешь, как я тяжко был простужен

Как откладывал леченье, как мне нравилось страдать

Никогда ты не узнаешь. Не узнаешь – и не нужно.

Эту псевдо-терапию все равно не оправдать.

 

Ничего не повторится. Ничего не будет снова.

И любой антибиотик просто убивает жизнь…

Но, как-будто, жар спадает. И не хочется спиртного.

Видно дело – на поправку. Сердце, милое, держись…

[VОGUЕ 8]

Любовь - недуг. Моя душа больна

Томительной, неутолимой жаждой.

Того же яда требует она,

Который отравил ее однажды.

Мой разум-врач любовь мою лечил.

Она отвергла травы и коренья,

И бедный лекарь выбился из сил

И нас покинул, потеряв терпенье.

Отныне мой недуг неизлечим.

Душа ни в чем покоя не находит.

Покинутые разумом моим,

И чувства и слова по воле бродят.

 

И долго мне, лишенному ума,

Казался раем ад, а светом - тьма!

[Papa 119]

племянница недавно с выражением рассказала известную тему. меня зацепило.

 

Я узнал, что у меня есть огромная семья.

И травинка, и лесок в поле каждый колосок,

Речка, небо голубое это всё моё, родное.

Это Родина моя, всех люблю на свете я.

[Гость Гадя Петрович Хренова]

Уpонила кошка на пол чашкy белyю фаpфоp,

Уpонила и pазбила, кошкy выгнали во двоp,

Положили чашкy на бок, чашка бpедит, кошка спит,

Потомy что, y фаpфоpа битый бок во сне болит.

 

Кошка спит и кошка видит как из чашки пьют компот,

Только вот из чашки льется все за воpот, а не в pот,

И сказала кошка чашке: "Ты пpости меня, дyша,

Я свеpшила столь невеpный и неостоpожный шаг"

Обpекающий на вечность и бессмеpтие господь,

Пожалей мою беспечность и стpадающyю плоть,

Забеpи меня обpатно, отпyсти меня домой,

Hе позволь мне больше плакать и смеяться над собой.

 

Залетела мyха в лапоть, залетела и молчит,

Видно ей тепло и сладко вот она и не жyжжит,

Лапоть выдохнyл зевотy вместе с мyхою во сне,

Мyха вылетела в воздyх и пpоснyлась на стене.

 

"Где же я сегодня ночью почивала босиком?

Может я попала в лапоть и yснyла пpямо в нем?"

Лапоть дyмает пpо мyхy и вздыхает на полy,

Видит, как она по стенке ходит, и по потолкy.

 

Обpекающий на вечность и бессмеpтие господь,

Пожалей мою беспечность и стpадающyю плоть,

Положи меня на полкy, ближе к небy-потолкy,

Бyдy плакать и смеяться, глядя на свою сyдьбy.

моя подпись

[LVZh 4 898]

Восемнадцатый февраль

 

Ах, оставьте Вашу скуку, я не верю в Вашу муку,

Дайте руку, дайте руку, и забудьте про мораль.

Подойдите Вы к окошку, там увидите дорожку,

Где уходит понемножку восемнадцатый февраль.

 

Я скатился со ступенек, был букет - остался веник.

Нету денег, нету денег, и не будет, как не жаль.

Вы прекрасны, дорогая, я восторженно моргаю,

А попутно прилагаю восемнадцатый февраль.

 

Восемнадцатая вьюга вновь меня сшибает с круга,

Восемнадцатой подругой вы мне станете едва ль.

Пусть меня не хороводит Ваша ласка в непогоде,

Я и рад бы, да уходит восемнадцатый февраль.

 

Нет, такой не по злобе я, просто стал еще слабее,

И прикинулся плебеем, романтичным как Версаль.

А тонуть я буду в спирте, дорогая, Вы не спите,

Я уйду, Вы мне простите восемнадцатый февраль.

 

Ах, зачем же нам тоска то, а Весна уже близка то.

Ах, достать бы нам мускату и разлить его в хрусталь.

Я все раны залатаю, весь растаю, пролетая,

Я дарю Вам, золотая, восемнадцатый февраль.

[Гость Гадя Петрович Хренова]

Жил-был матрос. Да верь не верь,

Но бес его попутал,

И вот однажды Гулливер

Подался к лилипутам.

Коль выпал случай примирить

Их с островом Блефуску,

Плевать на то, что негде жить

В домишках лилипутских.

 

С рождения миссионер.

Постель, камин... О Боже!

Под звездным небом Гулливер

Устроил свое ложе.

Но местный святоч Болголам -

Ревнивец и так далее -

Шепнул, и парня по рукам

И по ногам связали.

 

Казалось бы - наоборот,

Кто больше, тот сильнее,

Но удивительный народ -

Чем шире лоб и выше рост,

Тем лилипуты злее!

 

Наутро знать, совет держа,

Гиганта попросила,

Чтоб Гулливер не обижал

Туземцев слабосильных

Ни словом гулким, как обвал,

Ни музыкою громкой

И чтоб для песен выбирал

Местечко поукромней.

 

Казалось бы - наоборот,

Кто с миром, тот мудрее,

Но удивительный народ -

Чем лучше Гулливер поет,

Тем лилипуты злее!

 

На ренегате ренегат,

Надули Гулливера.

И простачок большой фрегат

Похитил у неверных.

Король от радости расцвел,

Но тут вмешался канцлер:

"Неплохо, если б он привел

Весь флот блефускуанцев!"

 

Казалось бы - наоборот,

От щедрости щедреют,

Но удивительный народ -

Чем больше Гулливер поет,

Тем лилипуты злее!

 

И вот подумал наш матрос:

"За что ж я здесь страдаю?

Быть надо с теми, кто мой рост

Нормально понимает.

Им буду петь о чем хочу,

Своих не тратя нервов,

И будет всем нам по плечу,

И станет всем нам по плечу

Любовь и гулливерность!"

 

почти девизная песнь

[Гость Гадя Петрович Хренова]

Костя может на Бис спеть даже новую песню... но закончит он концерт исключительно этим (читаем вторую подпись)

Он ревновал её к дождю

И укрывал джинсовой курткой

Её июневые кудри,

А зонтик прижимал к локтю.

 

День дожидался темноты,

Жизнь начиналась с середины,

И закрывали магазины

Свои разнузданные рты.

 

Ветра стояли на своём,

Шатая цепь священнодейства,

И пошлое Адмиралтейство

Сдавало ангелов в наём,

 

Но вместо звёзд их берегли

Два добрых духа - Джин и Тоник,

И мир, казалось, в них утонет,

Едва дотронувшись земли...

 

А мне казалось,

А мне казалось,

Что белая зависть - не грех,

Что чёрная зависть - не дым,

И мне не писалось,

Мне не писалось,

Мне в эту ночь не писалось, -

Я привыкал быть великим немым.

 

Он ревновал её к богам

И прятал под мостом от неба,

А голуби просили хлеба

И разбивались за стакан.

 

И плоть несло, и дух опять

Штормил в девятибальном танце -

От невозможности остаться

До невозможности унять.

 

И вечер длинных папирос

Линял муниципальным цветом,

И сфинксов он пугал ответом

На каждый каверзный вопрос.

 

И, видно, не забавы для -

По венам кровь против теченья.

Миг тормозов - развал - схожденье...

И снова - твердая земля.

 

А мне казалось,

А мне всё казалось,

Что белая зависть - не блеф,

Что черная зависть - не дым.

И мне не писалось,

Мне опять не писалось,

Не пелось и не писалось, -

Я привыкал быть великим немым...

 

И отступил девятый вал

И растворил свой сахар в дымке...

К стихам, к Довлатову, к "Ордынке"

Он вдохновенно ревновал,

 

Но вместо рифм бежали вслед

Два юных сфинкса Джин и Тоник,

И воздух был упрям и тонок,

Впитав рассеянный рассвет.

 

1996

[Цветы зла 0]

В звездное небо плачь, маленький плут,

Мальчик, бежавший от матери в темную ночь.

Плачь оттого, что теперь ты свободен от пут,

Плачь оттого, что вряд ли кто сможет помочь.

 

Был на цепи, но зато ты был ими любим,

Вера в себя сильней, чем эта любовь.

Ты не растоптан, но ты остался один.

Выход наверх - всегда через боль.

 

Звездная ночь - это мать твоих снов,

Примет она лишь одна, пусть холодна.

День - недостойный отец от неправды бегущих сынов.

В жизни, стоящей вверх дном,

Попытайся

Добраться до дна...

[LVZh 4 898]

"НЕРВному обзору."

 

Слово "нервный" сравнительно поздно

Появилось у нас в словаре

У некрасовской музы нервозной

В петербургском промозглом дворе.

Даже лошадь нервически скоро

В его жёлчном трёхсложнике шла,

Разночинная пылкая ссора

И в любви его темой была.

Крупный счёт от модистки, и слёзы,

И больной, истерический смех.

Исторически эти нервозы

Объясняются болью за всех,

Переломным сознаньем и бытом.

Эту нервность, и бледность, и пыл,

Что неведомы сильным и сытым,

Позже в женщинах Чехов ценил...

Между двух зол это зло выбирая,

Если помните...ветер в полях,

Коврин, Таня, в саду дымовая

Горечь, слёзы и чёрный монах.

А теперь и представить не в силах

Ровной жизни и мирной любви.

Что однажды блеснуло в чернилах,

То навеки осталось в крови.

Всех ещё мы не знаем резервов,

Что ещё обнаружат, бог весть,

Но спроси нас:- Нельзя ли без нервов!

- Как без нервов, когда они есть! -

Наши ссоры. Проклятые тряпки.

Сколько денег в июне ушло!

- Ты припомнил бы мне ещё тапки.

- Ведь девятое только число, -

Это жизнь? Между прочим, и это

И не самое худшее в ней.

Это жизнь, это душное лето,

Это шорох густых тополей,

Это гулкое хлопанье двери,

Это счастья неприбранный вид,

Это, кроме высоких материй,

То, что мучает всех и роднит.

[Гость Lilian]

Назначь мне свиданье

на этом свете.

Назначь мне свиданье

в двадцатом столетье.

Мне трудно дышать без твоей любви.

Вспомни меня, оглянись, позови!

Назначь мне свиданье

в этом городе южном,

Где ветры гоняли

по взгорьям окружным,

Где море пленяло

волной семицветной,

Где сердце не знало

любви безответной.

Ты вспомнишь о первом свидании тайном,

Когда мы бродили вдвоем по окрайнам,

Меж домиков тесных,

по улочкам узким,

Где нам отвечали с акцентом нерусским.

Пейзажи и впрямь были бедны и жалки,

Но вспомни, что даже на мусорной свалке

Жестянки и склянки

сверканьем алмазным,

Казалось, мечтали о чем-то прекрасном.

Тропинка все выше кружила над бездной...

Ты помнишь ли тот поцелуй поднебесный?..

Числа я не знаю,

но с этого дня

Ты светом и воздухом стал для меня.

Пусть годы умчаться в круженье обратном

И встретимся мы в переулке Гранатном...

Назначь мне свиданье у нас на земле,

В твоем потаенном сердечном тепле.

Друг другу навстречу

по-прежнему выйдем,

Пока еще слышим,

Пока еще видим,

Пока еще дышим,

И я сквозь рыданья

Тебя заклинаю:

назначь мне свиданье!

Назначь мне свиданье,

хотя б на мгновенье,

На площади людной, под бурей осенней,

Мне трудно дышать, я молю о спасенье...

Хотя бы в последний мой смертный час

назначь мне свиданье у синих глаз.

[АбвгдейкА 18]

Эдуард Асадов

 

Если любовь уходит, какое найти решенье?

Можно прибегнуть к доводам, спорить и убеждать,

Можно пойти на просьбы и даже на униженья,

Можно грозить расплатой, пробуя запугать.

 

Можно вспомнить былое, каждую светлую малость,

И, с болью твердя, как горько в разлуке пройдут года,

Поколебать на время, может быть, вызвать жалость

И удержать на время. На время — не навсегда.

 

А можно, страха и боли даже не выдав взглядом,

Сказать: — Я люблю. Подумай. Радости не ломай. —

И если ответит отказом, не дрогнув, принять, как надо,

Окна и двери — настежь! — Я не держу. Прощай!

 

Конечно, ужасно трудно, мучась, держаться твердо.

И все-таки, чтоб себя же не презирать потом,

Если любовь уходит — хоть вой, но останься гордым.

Живи и будь человеком, а не ползи ужом!

[Гость Lilian]

Быть нелюбимым! Боже мой!

Какое счастье быть несчастным!

Идти под дождиком домой

С лицом потерянным и красным.

 

Какая мука, благодать

Сидеть с закушенной губою,

Раз десять на день умирать

И говорить с самим собою.

 

Какая жизнь - сходить с ума!

Как тень, по комнате шататься!

Какое счастье - ждать письма

По месяцам - и не дождаться.

 

Кто нам сказал, что мир у ног

Лежит в слезах, на всё согласен?

Он равнодушен и жесток.

Зато воистину прекрасен.

 

Что с горем делать мне моим?

Спи. С головой в ночи укройся.

Когда б я не был счастлив им,

Я б разлюбил тебя. Не бойся!

[ДАНИИЛА 6 609]

Странник Вадим

 

Без женщины не было бы нас…

 

Дорогие милые женщины!

Матери, бабушки, жены, сестры, тёщи,

подруги, любовницы…)

Спешу поздравить вас сейчас…

 

Март это месяц пробуждения,

Для женщин новый шанс цветенья

От нежных слов, от пышных фраз…

Благоухают счастьем розы,

Глядят стыдливые мимозы,

И столько чувств в сияньи глаз,

Без женщины не было бы нас…

 

С Весенним Днём Любви всех вас!

Пусть веком станет этот час…

 

 

АХИЛЛЕСОВА ПЯТА

1.

За кулисами небес

внёс поправки явно бес,

стала светом, тут же, мгла

и не стало зла…

 

мир наполнен добротой,

мерзость стала красотой,

нет запретов на плоды,

цирком сделались суды.

2.

нет царей и нет рабов,

нет у хищников зубов,

кто был враг, стал верный друг

и исчез недуг.

 

нет замков и зАмков нет,

каждый сыт, обут, одет;

всё у всех, и все равны,

все красивы и умны.

3

все любимы без проблем,

есть у каждого гарем,

на земле построен рай –

веселись играй...

 

тут бы радоваться всем,

но поникли все совсем;

что ж вам надо господа,

всё ж легко и без труда?..

-

За кулисами небес,

внёс поправки явно бес,

льстит лукаво доброта,

исполняя роль шута...

[Полынь 2]

Упала ночь, и мир уже не тот.

Hочной полет над крышами юнцов.

Глаза отцов, не знавших про нее.

Любовь.

 

Кому-то жаль душевной тишины.

Кому-то мало скомканного тела.

Ты не сумел, она не захотела.

Любовь.

 

И если жить, то, верно, для нее.

И если быть, то, верно, уж не с телом.

Вы не сумели быть вдвоем.

Какая смелость!

 

П.Кашин

 

 

Пытаюсь промолчать,

Чай ложечкой мешая.

Пусть на губах печать.

Летит чаинок стая.

 

Я думаю, ты знал,

Что было и что будет,

И ложечкой мешал

Коктейль из наших судеб.

 

не П.Кашин

[Гость Lilian]

В. Егоров.

 

Переезжаем. В масштабе века - пустяк, конечно.

Шмотье и книги пакуем, грузим, перегружаем

Такая мука, такая горечь, такая нежность!

Переезжаем, переезжаем, переезжаем...

 

Со мной, дружище, об этой боли не дискутируй

Перед порогом стою, как инок перед мощами.

Не из квартиры одной в другую, не из квартиры -

из дольки жизни в другую дольку перемещаюсь.

 

Я знаю этот подъезд на ощупь, на вкус, на запах,

я прислоняюсь щекой к перилам - в том нету фальши.

Один приятель на юг уехал, другой на запад -

а я напротив переезжаю. Но это дальше.

 

Переезжаю... Как это слово и жжет, и жалит.

Переезжают король и кучер, вор и епископ.

Душа ведь тоже, покинув тело, переезжает

и только Богу потом известна ее прописка

 

С балкона брошу, как в пруд монету, свой взгляд последний

на зимний дворик, где наши липы и наши клены.

Переезжаю. И, не мигая, глядит вослед мне

Живой подъезд мой, где ходит лифт мой одушевленный...