Прощенное воскресенье!

[mashaag 16 294]

Простите меня 

[Е в г е н и й 3 169]

 

Что-то не припомню на форуме большего чем: «сорри», «пардоньте, погорячился» и прочие подобные выражения, которые более показывают не раскаяние, а демонстрируют что оскорбления, ненависть, элементарная невоспитанность — дела житейские и с кем этого не случается. Легко просить подобные прощения, сознавая себя в общем-то правым, и в этой праведности несколько погорячившимся. И ох, как тяжело действительно признать только свою вину, а не разделить её по своей гордости с тем у кого просишь прощения...

[Alter Ego 53 385]

 

 

Что-то не припомню на форуме большего чем: «сорри», «пардоньте, погорячился» и прочие подобные выражения, которые более показывают не раскаяние, а демонстрируют что оскорбления, ненависть, элементарная невоспитанность — дела житейские и с кем этого не случается. Легко просить подобные прощения, сознавая себя в общем-то правым, и в этой праведности несколько погорячившимся. И ох, как тяжело действительно признать только свою вину, а не разделить её по своей гордости с тем у кого просишь прощения...

 

ох, Евгений, Евгений.... и даже в прощеное воскресенье ты выискиваешь грехи в других и занимаешься осуждением. Зайди в тепло, а то уши отвалятся 

[devaS 7 396]

И. С. Шмелев

ПРОЩЕННОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ

Масленица кончается: сегодня последний день, «прощеное воскресенье». Снег на дворе размаслился. Приносят «масленицу» из бань - в подарок. Такая радость! На большом круглом прянике стоят ледяные горы из золотой бумаги и бумажные вырезные елочки; в елках, стойком на колышках, - вылепленные из теста и выкрашенные сажей, медведики и волки, а над горами и елками - пышные розы на лучинках, синие, желтые, пунцовые... - верх цветов. И над всей этой «масленицей» подрагивают в блеске тонкие золотые паутинки канители. Банщики носят «масленицу» по всем «гостям», которых они мыли, и потом уж приносят к нам. Им подносят винца и угощают блинами в кухне. 
И другие блины сегодня, называют - "убогие". Приходят нищие - старички, старушки. Кто им спечет блинков! Им дают по большому масленому блину - "на омин души". Они прячут блины за пазуху и идут по другим домам.
Я любуюсь-любуюсь "масленицей", боюсь дотронуться, - так хороша она. Вся - живая! И елки, и медведики. и горы... и золотая над всем игра. Смотрю думаю: масленица живая... и цветы, и пряник - живое все. Чудится что-то в том, но - что? Не могу сказать.
Уже много спустя, вспоминая чудесную "масленицу", я с удивленьем думал о неизвестном Егорыче. Умер Егорыч - и "масленицы" исчезли; нигде их потом не видел. Почему он такое делал? Никто мне не мог сказать. Что-то мелькало мне?.. Пряник... - да не земля ли это, с лесами и горами, со зверями? А чудесные пышные цветы - радость весны идущей? А дрожащая золотая паутинка - солнечные лучи, весенние?.. Умер неведомый Егорыч - и "масленицы", живые, кончились. Никто без него не сделает.
Звонит к вечерням. Заходит Горкин - "масленицу" смотреть. Хвалит Егорыча:
- Хороший старичок, бедный совсем, поделочками кормится. То мельнички из бумажек вертит, а как к масленой подошло - "масленицы" свои готовит, в бани, на всю Москву. Три рубля ему за каждую платят... сам выдумал такое, и всем приятность. А сказки какие сказывает, песенки какие знает!.. Ходили к нему из бань за "масленицами", а он, говорят, уж и не встает, заслабел... и в холоду лежит. Может, эта последняя, помрет скоро. Ну, я к вечерне пошел, завтра «стояния» начнутся. Ну, давай друг у дружки прощенья просить, нонче прощеный день.
Он кланяется мне в ноги и говорит - «прости меня, милок, Христа ради».
Я знаю, что надо делать, хоть и стыдно очень: падаю ему в ноги, говорю - «Бог простит, прости и меня, грешного», и мы стукаемся головами и смеемся.
- Заговены нонче, а завтра строгие дни начнутся, Великий Пост. Ты уж "масленицу"-то похерь до ночи, завтра-то глядеть грех. Погляди-полюбуйся - и разбирай... пряничка поешь, заговеться кому отдай.
Приходит вечер. Я вытаскиваю из пряника медведиков и волков... разламываю золотые горы, не застряло ли пятачка, выдергиваю все елочки, снимаю розы, срываю золотые нитки. Остается пустынный пряник. Он необыкновенно вкусный. Стоял он неделю в банях, у "сборки", где собирают выручку, сыпали в "горки" денежки - на масленицу на чай, таскали его по городу... Но он необыкновенно вкусный: должно быть, с медом.
Поздний вечер. Заговелись перед Постом. Завтра будет печальный звон. Завтра - "Господи и Владыко живота моего..." - будет. Сегодня "прощеный день", и будем просить прощенья: сперва у родных, потом у прислуг, у дворника, у всех. Вассу кривую встретишь, которая живет в "темненькой", и у той надо просить прощенья. Идти к Гришке, и поклониться в ноги? Недавно я расколол лопату, и он сердился. А вдруг он возьмет и скажет - "не прощаю!"?
Падаем друг дружке в ноги. Немножко смешно и стыдно, но после делается легко, будто грехи очистились.
Мы сидим в столовой и после ужина доедаем орешки и пастилу, чтобы уже ничего не осталось на Чистый Понедельник. Стукает дверь из кухни, кто-то лезет по лестнице, тычется головою в дверь. Это Василь-Василич, взъерошенный, с напухшими глазами, в расстегнутой жилетке, в розовой под ней рубахе. Он громко падает на колени и стукается лбом в пол.
- Простите, Христа ради... для праздничка... - возит он языком и бухается опять. - Справили маслену... нагрешили... завтра в пять часов... как стеклышко... будь-п-койны-с!..
- Ступай, проспись. Бог простит!.. - говорит отец. - И нас прости, иступай.
- И про... щаю!.. всех прощаю, как Господь... Исус Христос... веленопрощать!.. - он присаживается на пятки и щупает на себе жилетку. - По-бо-жьи... все должны прощать... И все деньги ваши... до копейки!.. вся выручка, записано у меня... до гро-шика... простите, Христа ради!..
- Его поднимают и спроваживают в кухню. Нельзя сердиться - прощеныйдень.
Помолившись Богу, я подлезаю под ситцевую занавеску у окошка и открываю форточку. Слушаю, как тихо. Черная ночь, глухая. Потягивает сыро ветром.
Слышно. как капает, булькает скучно-скучно. Бубенцы, как будто?..
Прорывается где-то вскрик, неясно. И опять тишина, глухая. Вот она, тишина Поста. Печальные дни его наступают в молчаньи, под унылое бульканье капели.

И. С. Шмелёв. Лето Господне

 

[Days 528]

этого вполне достаточно. 

А 23 февраля это человеческий праздник?

[ДАНИИЛА 6 522]

 

 

А 23 февраля это человеческий праздник?

 

Это красноармейский праздник. Бог создал красную и белую гвардию в спасе на крови, как красные и белые тельца. А тельцов всегда приносят в жертву, если ты это помнишь по православным молитвам. Потому после смерти Ленина и Гитлера в народе 23 день февраля стал чисто мужским праздником, хоть некоторые женщины пытаются это оспаривать, спаривать то есть. И если ты пытаешься разделить человеческое и божеское, то у тебя ничего не выйдет в глубине, но на поверхности такое случается. Потому из самой глубины навстречу разделению всегда идёт воскресение или во скрещении то, что размывает любое разделение, возвращая всё в единство или прощение. 

 

Но у Собаки может быть и другое мнение... Как это по-русски с английским акцентом? Наверное, у Собака.  Для философа, впрочем, имя и дата ни есть суть для созерцания вида, но есть пища для размышления, чтобы после воскрешения оной в дробилке осталось одно сплошное понимание и всепрощение. Жаль нет отрешённого смайлика.

[Days 528]

Даниила дорогая! Всё что вы написали это каша.

[ДАНИИЛА 6 522]

Нет, это не каша. Это суп, квантовый. Я подумала, что к твоей каше суп всегда пригодится. Всё ж как-никак - родня.

[Days 528]

Но у Собаки может быть и другое мнение...

Я согласен с мнением Собаки, ваше мнение абсурдно.

[ДАНИИЛА 6 522]

Я спросил сегодня у собаки:

"Ты простишь вчерашний выходной?

Было бы абсурдно, так без драки,

Повод отыскать в себе иной.

Чтобы просто так с тобой проститься,

Нужен мне весомый аргумент,

Если не в чем пред тобой виниться,

То и постным будет комплимент.

Очень мне нужна моя гордыня,

Чтобы суд вершить над выпуклой горой,

И пока она стоит в равнине,

Мне за ней не виден выходной.

 

Я спросил сегодня у собаки:

"что за праздник у простых людей?

Разве может божий дар равняться

Без горы, что нет у вас, зверей?"