Что ты видишь на картине

[ДАНИИЛА 6 799]

 

ДЕТИ ВИЗАНТИИ

На стены древнего Кремля и византийские палаты
Смотрели дети октября, как до и после - все ребята.
Они не знали глубины порой запутанных историй,
Но становленьем путь их шёл по связям странных аллегорий.

Менялись в мире диссиденты, вставая словом "иноагенты",
В колодце царь нашёл конец, родился вождь, войдя в дворец.
Вот президент на троне правит и Кремль уважать заставит.
О, сколько было этих смен, владык кровавых перемен!

Мы - дети все сырой земли, восставшие в одной крови,
И всех нас повязала новь, что именем зовём - любовь.
Пусть наша речь, как и вода, идёт в неведомо куда,
Но кровь текла и в Византии, и в греках, в матушке России.

Коль землю русской назовём, то и о ней тогда поём,
Но если сам исток в земле, то что увидим мы в седле,
Когда различья: "Не похожи", - мы удаляем вместе с кожей?
Мы видим алые цветы в побегах в новые мечты.

Нам только снятся люди-братья, но всадники нас тянут в бой
И сеют мутные проклятья, меняя шарик голубой.
Врага не видим, только косы, как будто мёртвые жницы
Нас отомстить согласьем просят и сгинуть в битвах, как отцы.

И мы идём, не понимая, какой-то правдою святой,
Тела прекрасные бросая в кровавой клятве пред собой.
Мы не живём одной эпохой, читая книгу перемен,
Но поднимаем в прахе предка, встающего тогда с колен.

Он доживёт до светлой жизни, той, о которой он мечтал,
И ту, которую просветом я, пережив, ему отдал.
Мы дети все одной природы, где духом движутся века,
И бесконечна в передаче живая красная река.

О, византийская икона с престолом писанных страстей,
Тебя не назовут Мадонной, а только Матерью моей.
К твоей суровой дикой правде щекой прижался Человек
И на тебя глядит с доверьем из века в век, из века в век.
---------------

Владимирская икона - памятник Византийской эпохи, почитающийся покровителем земли русской. Схема-картограмма фрагментов разновременных слоев живописи иконы показывает слои красок с 12 по 20 век.

Престол и орудия страстей - изображение на оборотной стороне Владимирской иконы.

 

 

Богородица Рублёва

[ДАНИИЛА 6 799]

Эдгар Дега (1834—1917).
Портрет Рене Илера Дега, деда художника, 1857 г.

 

 

 

Трость и уголок дивана -
Завершает век портрет.
И в былом уже романы,
Перед нами - просто дед.

Он почти, уж, в галерее,
Где есть место на стене,
Он впечатывает оттиск
Грудью прямо на спине.

Он уходит, отступает,
Усыхает, как листок,
Он о жизни много знает,
Как о море весь песок.

Замолкает рот, тускнеют
Его мудрые глаза.
Утомлённый дух уходит
За пустые образа.

Потеряла всё значенье:
То ли мёртвый, толь живой.
Доброе на теле платье,
Да язык совсем чужой.

Он любовью не взметнётся,
Не пройдёт по головам
И красавиц не коснётся,
Отдавая дань годам.

Знаёт - ждёт его богиня,
У которой душу взял,
И вернуть он что-то должен,
Коль себя, уж, потерял.

Говорят, любовь живая,
За печалью стариков
Открывается нагая,
Выйдя просто из оков.

 

Другой, отличный на мой взгляд, вариант Милы Григ под спойлером.

 

Спойлер

Старик

Мила Григ

На веранде большого красивого дома
В кресле, пледом укрывшись, с бокалом вина
Седовласый старик вдаль смотрел, и знакомым
Было всё... Только жизнь, понимал он, прошла...

Принимал без печали пришедшую старость, —
Ни о чём не жалел, никого не винил,
И одна лишь мечта сокровенной осталась:
Ту увидеть, кого он все годы любил.

Так случилось — не он стал избранником сердца,
Оказался другой сердцу женщины мил.
Так и прожил один, но за тайною дверцей
К ней любовь неизменно все годы хранил.

И теперь мысль одна не давала покоя:
Неужели им встретиться не суждено?
ТАК  уйти он не мог... И, прося удостоить
Даже краткою встречей,... отправил письмо.

Понимал, что увидит не юную деву,
После их расставанья полвека прошло...
Но была для него всё равно королевой
Та, чьё ждал он ответно, волнуясь, письмо.

...Время шло... И однажды... звонок: «Телеграмма...»
Он читает, бледнея... Пишет женщины сын:
«За письмо Вам спасибо, но нет больше мамы...»
И старик прошептал: «Вот теперь я — один...»