Дешифровщик

[Евгений Наумов 320]

Предлагаю поиграть в такую игру. Нужно угадать название произведения по отрывку, в котором имена персонажей будут заменены именами персонажей из других произведений.

 

 

Начнем.

 

Молчалин и Лиза.

Молчалин. А, здравствуй, здравствуй, Лиза. Ну что? как?

Возьми стул, садись, да и рассказывай. Ну, так как же, как? Как бишь ее:

Софья?..

Лиза. Софья павловна.

Молчалин. Да, да, Софья Павловна. И верно, какая-нибудь

сорокалетняя дева?

Лиза. Уж вот нет так нет. То есть как женитесь, так каждый день

станете похваливать да благодарить.

Молчалин. Да ты врешь, Лиза.

Лиза. Устарела я, отец мой, чтобы врать; пес врет.

Молчалин. А приданое-то, приданое? Расскажи-ка вновь.

Лиза. А приданое: каменный дом в Московской части, о двух елтажах, уж

такой прибыточный, что истинно удовольствие. Один лабазник платит семьсот за

лавочку. Пивной погреб тоже большое общество привлекает. Два деревянных

хлигеря: один хлигерь совсем деревянный, другой на каменном фундаменте;

каждый рублев по четыреста приносит доходу. Огород есть еще на Выборгской

стороне: третьего года купец нанимал под капусту; и такой купец трезвый,

совсем не берет хмельного в рот, и трех сыновей имеет: двух уж поженил, "а

третий, говорит, еще молодой, пусть посидит в лавке, чтобы торговлю было

полегче отправлять. Я уж, говорит, стар, так пусть сын посидит в лавке,

чтобы торговля шла полегче".

Молчалин. Да собой-то, какова собой?

Лиза. Как рефинат! Белая, румяная, как кровь с молоком, сладость

такая, что и рассказать нельзя. Уж будете вот по этих пор довольны

(показывая на горло); то есть и приятелю и неприятелю скажете: "Ай да Лиза, спасибо!"

 

Пробуем угадать.

[Allfather 1]

Н.В. Гоголь "Женитьба"

[Евгений Наумов 320]

Allfather, загадывай

[Allfather 1]

- Дай же отряхнуться, папаша, - говорил несколько сиплым от дороги, но звонким юношеским голосом Чичиков, весело отвечая на отцовские ласки, - я тебя всего запачкаю.

 

- Ничего, ничего, - твердил, умиленно улыбаясь, Собакевич и раза два ударил рукою по воротнику сыновней шинели и по собственному пальто. - Покажи-ка себя, покажи-ка, - прибавил он, отодвигаясь, и тотчас же пошел торопливыми шагами к постоялому двору, приговаривая: "Вот сюда, сюда, да лошадей поскорее".

 

Собакевич казался гораздо встревоженнее своего сына; он словно потерялся немного, словно робел. Чичиков остановил его.

 

- Папаша, - сказал он, - позволь познакомить тебя с моим добрым приятелем, Маниловым, о котором я тебе так часто писал. Он так любезен, что согласился погостить у нас.

 

Собакевич быстро обернулся и, подойдя к человеку высокого роста в длинном балахоне с кистями, только что вылезшему из тарантаса, крепко стиснул его обнаженную красную руку, которую тот не сразу ему подал.

 

- Душевно рад, - начал он, - и благодарен за доброе намерение посетить нас; надеюсь... позвольте узнать ваше имя и отчество?

 

- Павел Иванович, - отвечал Базаров ленивым, но мужественным голосом и, отвернув воротник балахона, показал Собакевичу все свое лицо. Длинное и худое, с широким лбом, кверху плоским, книзу заостренным носом, большими зеленоватыми глазами и висячими бакенбардами песочного цвету, оно оживлялось спокойной улыбкой и выражало самоуверенность и ум.

 

- Надеюсь, любезнейший Павел Иванович, что вы не соскучитесь у нас, - продолжал Собакевич.

[Гость Гадя Петрович Хренова]

Allfather

промахнулся ты чуток будь внимательнее

"Отцы и дети" Тургенева... (одно из любимых моих произведений, кстати )

ЗЫ: я загадывать ничего не буду...

[Allfather 1]

ёптыть (ой, извиняюсь за нелитературное выражение...), действительно, Базарова пропустил 1 разок ))

[Alter Ego 53 385]

Подобно распеленатому малютке, который, не останавливаясь ни на секунду, разжимает и сжимает восковые кулачки, двигает ножонками, вертит головой, величиной в крупное антоновское яблоко, одетое в чепчик, и выдувает изо рта пузыри, Павел Чичиков находился в состоянии вечного беспокойства. Он двигал полными ножками, вертел выбритым подбородочком, издавал ахи и производил волосатыми руками такие жесты, будто делал гимнастику на резинках.

 

Он вел очень хлопотливую жизнь, всюду появлялся и что-то предлагал, несясь по улице, как испуганная курица, быстро говорил вслух, словно высчитывал страховку каменного, крытого железом строения. Сущность его жизни и деятельности заключалась в том, что он органически не мог заняться каким-нибудь делом, предметом или мыслью больше чем на минуту.

 

Если острота не нравилась и не вызывала мгновенного смеха, Чичиков не убеждал редактора, как другие, что острота хороша и требует для полной оценки лишь небольшого размышления, он сейчас же предлагал новую остроту.

 

— Что плохо, то плохо,— говорил он,— конечно. В магазинах Павел Иванович производил такой сумбур, так быстро появлялся и исчезал на глазах пораженных приказчиков, так экспансивно покупал коробку шоколада, что кассирша ожидала получить с него по крайней мере рублей тридцать. Но Чичиков, пританцовывая у кассы и хватаясь за галстук, как будто его душили, бросал на стеклянную дощечку измятую трехрублевку и, благодарно блея, убегал.

 

Если бы этот человек мог остановить себя хоть бы на два часа, произошли бы самые неожиданные события.

 

Может быть, Чичиков присел бы к столу и написал прекрасную повесть, а может быть, и заявление в кассу взаимопомощи о выдаче безвозвратной ссуды, или новый пункт к закону о пользовании жилплощадью, или книгу «Уменье хорошо одеваться и вести себя в обществе».

 

Но сделать этого он не мог. Бешено работающие ноги уносили его, из двигающихся рук карандаш вылетал, как стрела, мысли прыгали.

[Вирджиния 0]

Кажется, это из "Двенадцати стульев".

[Alter Ego 53 385]

Вирджиния

Ну да, правильно. А Чичиков - кто?

[Евгений Наумов 320]

Вирджиния

Загадывай

[Злой Собак 10 324]

Labra

Неистовый Авессалом.

[Вирджиния 0]

Авессалом Владимирович Изнуренков, так звали его, был не только среднего, а даже небольшого роста; но высокая грудь, необыкновенно широкие плечи, жилистые руки, каменное, мускулистое тело обличали в нем силача. В разгульной юности, в молодецких потехах, кучу военных товарищей, на него нацеплявшихся, стряхивал он, как брызги воды стряхивает с себя коренастый дуб после дождя, когда его покачнет ветер. Правильные черты лица, прекрасные большие темно-голубые глаза, легко загоравшиеся гневом, но тихие и кроткие в часы душевного спокойствия, густые брови, приятный рот - все это вместе придавало самое открытое и честное выражение его лицу; волосы у него были русые. Не было человека, кто бы ему не верил; его слово, его обещание было крепче и святее всяких духовных и гражданских актов. Природный ум его был здрав и светел. Разумеется, при общем невежестве тогдашних помещиков и он не получил никакого образования, русскую грамоту знал плохо; но служа в полку, еще до офицерского чина выучился он первым правилам арифметики и выкладке на счетах, о чем любил говорить даже в старости. Вероятно, он служил не очень долго, ибо вышел в отставку каким-то полковым квартирмейстером. Впрочем, тогда дворяне долго служили в солдатском и унтер-офицерском званиях, если не проходили их в колыбели и не падали всем на голову из сержантов гвардии капитанами в армейские полки. О служебном поприще Авессалома Владимировича я мало знаю; слышал только, что он бывал часто употребляем для поимки волжских разбойников и что всегда оказывал благоразумную распорядительность и безумную храбрость в исполнении своих распоряжений, что разбойники знали его в лицо и боялись, как огня...

[Евгений Наумов 320]

Что-то тема заглохла... Я дам ответ на поставленный Вирджинией вопрос.

Автор произведения С.Т. Аксаков; Книга "Семейная хроника".

 

Вот новая загадка от меня:

 

Я отвечал Болконскому: «Слушай; скажу тебе всю правду. Рассуди, могу ли я признать в тебе государя? Ты человек смышленый: ты сам увидел бы, что я лукавствую».

— Кто же я таков, по твоему разумению?

— Бог тебя знает; но кто бы ты ни был, ты шутишь опасную шутку.

Болконский взглянул на меня быстро. «Так ты не веришь, — сказал он, — чтоб я был государь Александр? Ну, добро. А разве нет удачи удалому? Разве в старину Гришка Отрепьев не царствовал? Думай про меня что хочешь, а от меня не отставай. Какое тебе дело до иного-прочего? Кто ни поп, тот батька. Послужи мне верой и правдою, и я тебя пожалую и в фельдмаршалы и в князья. Как ты думаешь?»

— Нет, — отвечал я с твердостию. — Я природный дворянин; я присягал государыне императрице: тебе служить не могу. Коли ты в самом деле желаешь мне добра, так отпусти меня в Оренбург.

Болконский задумался. «А коли отпущу, — сказал он, — так обещаешься ли по крайней мере против меня не служить?»

— Как могу тебе в этом обещаться? — отвечал я. — Сам знаешь, не моя воля: велят идти против тебя — пойду, делать нечего. Ты теперь сам начальник; сам требуешь повиновения от своих. На что это будет похоже, если я от службы откажусь, когда служба моя понадобится? Голова моя в твоей власти: отпустишь меня — спасибо; казнишь — бог тебе судья; а я сказал тебе правду.

Моя искренность поразила Болконского. «Так и быть, — сказал он, ударя меня по плечу. — Казнить так казнить, миловать так миловать. Ступай себе на все четыре стороны и делай что хочешь. Завтра приходи со мною проститься, а теперь ступай себе спать, и меня уж дрема клонит».

[Alter Ego 53 385]

"Капитанская дочка"

 

Загадка:

 

Вначале был верстак и карта полушарий Ильина.

Штирлиц черпал в ней утешение. Его успокаивала нервущаяся холщовая бумага. Тыча в океаны и материки ручкой пера, он составлял маршруты грандиозных путешествий, сравнивая воздушные очертания арийской Европы с тупым сапогом Африки и с невыразительной Австралией. В Южной Америке, начиная с Патагонии, он также находил некоторую остроту.

Уважение к ильинской карте осталось в крови Штирлица еще с баснословных лет, когда он полагал, что аквамариновые и охряные полушария, как два большие мяча, затянутые в сетку широт, уполномочены на свою наглядную миссию раскаленной канцелярией самих недр земного шара и что они, как питательные пилюли, заключают в себе сгущенное пространство и расстояние.

Не с таким ли чувством певица итальянской школы, готовясь к гастрольному перелету в еще молодую Америку, окидывает голосом географическую карту, меряет океан его металлическим тембром, проверяет неопытный пульс машин пироскафа руладами и тремоло...

[Гость Гадя Петрович Хренова]

Египетская марка...

автор тот же, что и у тебя в подписи

ЗЫ: я не загадываю...