Умер Чингиз Айтматов

[Злой Собак 10 324]

Во вторник в немецкой клинике умер знаменитый писатель Чингиз Айтматов. 16 мая он был доставлен в больницу с диагнозом "почечная недостаточность". С тех пор его жизнь поддерживал аппарат искусственного дыхания.

Спустя несколько дней после госпитализации, согласно информации посла Киргизии в России Раимкула Аттакурова, проходящий лечение в немецкой клинике писатель Чингиз Айтматов пошел на поправку и его уже навестили родственники. Однако впоследствии поступали все более и более тревожные сообщения.

Народный писатель Киргизии Чингиз Айтматов - лауреат Ленинской премии (1963) и трех Государственных премий (1968, 1977, 1983), герой Социалистического труда (1978), депутат Верховного Совета СССР, член ЦК Компартии Киргизии, член секретариата Союза писателей и Союза кинематографистов, один из руководителей Советского комитета солидарности со странами Азии и Африки.

Будущий мастер пера родился 12 декабря 1928 года в селе Шекер Таласской области Киргизии. Его отец Торекул Айтматов был видным государственным деятелем Киргизской ССР, но в 1937 году был арестован, а в 1938 расстрелян. Мать, Нагима Хазиевна, татарка по национальности, была актрисой в местном театре.

В 1948 году Айтматов поступил в сельскохозяйственный институт во Фрунзе (сейчас - Бишкек). В 1952 году начал публиковать в периодической печати рассказы на киргизском языке. По окончании института в течение трех лет работал в НИИ скотоводства, одновременно продолжая писать и печатать рассказы.

В 1956 году поступил на Высшие литературные курсы в Москве. В 1958 году, в год их окончания, в журнале "Октябрь" был опубликован его рассказ "Лицом к лицу" (перевод с киргизского). В том же году были напечатаны его рассказы в журнале "Новый мир", а также вышла в свет повесть "Джамиля", принесшая Айтматову мировую известность.

Его произведения переведены на многие языки мира. Среди наиболее известных - "И дольше века длится день" (1980), "Белый пароход" (1970), "Плаха" (1986), "Когда падают горы (Вечная невеста)" (2006). Писатель выступал также как сценарист - в фильмах "Пегий пес, бегущий краем моря" (1990), "Эхо любви" (1974), "Я - Тянь-Шань" (1972), "Бег иноходца" (1968), "Первый учитель" (1965).

В 1990-1994 Айтматов работал послом СССР и России в странах Бенилюкса, отмечает РИА "Новости". До марта 2008 года был послом Киргизии во Франции, Бельгии, Люксембурге и Нидерландах.

[White9 31]

Мысли у него были интересные, остаётся сказать: до свидания.

[Злой Собак 10 324]

Главное, чтобы не до скорого свидания.

[Ники 6 556]

Очень жаль

[Гость Lilian]

"Плаха" была самая серьёзная весчь.

Иногда был честным автором.

[Bezdna 3]

Мо смый самый самый любимый писатель....как грустно

[ДАНИИЛА 6 584]

«Человек не умирает до тех пор, пока живут знавшие его».

 

«Каждый писатель обречен на то, чтобы чего-нибудь не завершить».

 

Чингиз Айтматов.

 

 

И ДОЛЬШЕ ВЕКА ДЛИТСЯ ДЕНЬ (БЕЛОЕ ОБЛАКО ЧИНГИЗХАНА)

 

 

Только разрядка международной напряженности может считаться

прогрессивной политикой сегодня. Более ответственной задачи на свете нет.

 

Если человечество не научится жить в мире, оно погибнет.

 

Атмосфера недоверия, настороженности, конфронтации есть одна из самых

опасных угроз спокойной и счастливой жизни человечества.

 

Люди могут быть терпимы друг к другу, но они не могут мыслить

одинаково, оставаясь при этом людьми, сохраняя свои человеческие качества.

 

Желание лишить человека его индивидуальности издревле и до наших дней сопровождало цели имперских, империалистических, гегемонистских притязаний.

 

Человек без памяти прошлого, поставленный перед необходимостью заново определить свое место в мире, человек, лишенный исторического опыта своего народа и других народов, оказывается вне исторической перспективы и способен жить только сегодняшним днем.

 

Как и в прежних своих произведениях, и в этот раз я опираюсь на легенды

и мифы, на предания как на опыт, предназначенный нам в наследство

предыдущими поколениями. И вместе с тем впервые в своей писательской

практике прибегаю к использованию фантастического сюжета. И то и другое для меня не самоцель, а лишь метод мышления, один из способов познания и интерпретации действительности.

 

Разумеется, события, связанные с описаниями контактов с внеземной

цивилизацией, и все то, что происходит по этой причине, не имеют под собой

решительно никакой реальной почвы. Нигде на свете не сущестуют в

действительности сарозекские и невадские космодромы. Два различных мира - две различные системы взяты здесь мною вне исторической реальности, совершенно условно, как правило игры.

 

Вся "космологическая" история вымышлена мной с одной лишь целью - заострить в парадоксальной, гиперболизированной форме ситуацию, чреватую потенциальными опасностями для людей на земле.

 

Чингиз Айтматов.

 

 

 

Лисица отскочила подальше и села, оборотившись к нему. Пристально и

скорбно смотрела она, как казалось ему, не сводя глаз, то ли на него, то ли

на что-то другое возле него. Что ее могло привлекать, почему она появилась

здесь? То ли огни электрические приманили, то ли с голоду пришла? Странным показалось Едигею ее поведение. А почему бы не пристукнуть каменюкой, раз такое дело, коли добыча сама в руки просится. Едигей нашарил на земле камень покрупней. При-мерился и, замахнувшись, опустил руку. Выронил камень под ноги. Даже пот прошиб. Надо же, чего только не приходит человеку в голову!

 

Чушь какая-то! Собираясь прибить лису, вспомнил вдруг, как кто-то

рассказывал, то ли кто из тех приезжих типов, то ли фотограф, с которым о

боге беседовал, то ли еще кто-то, да нет же, Сабитжан рассказывал, будь он

неладен, вечно у него разные чудеса, лишь бы ему внимали, лишь бы поразить других. Сабитжан, сын Казангапа, расска-зывал о посмертном переселении душ.

 

Вот ведь выучили на свою голову болтуна никчемного. На первый взгляд -

вроде ничего малый. Все-то он знает, все-то он слышал, только толку мало от

всего этою. Учили, учили по интернатам, по институтам, а человечек получился

не ахти. Похвалиться любит, выпить, тосты говорить мастак, а дела нет.

Пустышка, одним словом, оттого и жидковат против Казангапа, хотя и ипломом

козыряет. Нет, не удался, не в отца пошел сын. Но бог с ним, что ж делать,

какой есть.

 

Так вот, как-то рассказывал он, что в Индии верят в учение, по которому

считается, что если человек умирает, то душа его переселяется в какую-нибудь живую тварь, в любую, пусть даже то муравей. И считается, что человек когда-то, еще до своего рождения, побывал до этого птицей, или зверем каким, или насекомым. Поэтому у них грех убить животину, пусть даже змея, кобра, встре-тится на пути человеку, не тронет ее, а лишь поклонится и уступит дорогу.

 

Каких только чудес нет на свете. Насколько все это верно, кто его

знает. Мир велик, а человеку не все дано знать. Вот и подумалось, когда

хотел пристукнуть камнем лису: а что, если в ней отныне душа Казангапа? Что,

если, переселившись в лису, пришел Казангап к своему лучшему другу, потому что в мазанке после его смерти пусто, безлюдно, тоскливо?.. "Из ума выживаю никак! - укорял он себя.- И как может такое придуматься? Тьфу ты! Оглупел конец!"

 

И все-таки, подступая осторожно к лисице, он говорил ей, точно она

могла понимать его речь:

- Ты иди, не место тебе здесь, иди к себе в степь. Слышишь? Иди, иди.

Только не туда - там собаки. Ступай с богом, иди себе в степь.

 

Лисица повернулась и потрусила прочь. Раз-два оглянувшись, она исчезла

во тьме...

 

 

Через одиннадцать часов после отлета от "Паритета" мы вышли за пределы

Солнечной системы.

 

Этот переход из нашей звездной системы в другую совершился неприметно, ничем особенным не отличаясь. Материя Вселенной всюду одинакова. Но впереди по курсу (видимо, таково было в тот момент расположение и состояние иносистемных тел) постепенно высветлялось алеющее зарево. Это зарево разрасталось, раздвигалось вдали в безграничное световое пространство. Тем временем мы миновали по пути несколько планет, затемненных в тот час с одной стороны и освещенных с другой. Множество солнц и лун проносилось в обозримых пространствах.

 

Мы как бы выносились из ночи в день. И вдруг - влетели в ослепительно

чистый и безбрежный свет, исходящий от великого и могучего Солнца в

неведомом доселе небе.

 

- Мы в нашей Галактике! Вот светит наш Держатель! Скоро покажется наша

Лесная Грудь! - объявила женщина-лингвист.

 

И действительно, в неизмеримой высоте нового космического пространства

мы увидели новое для нас Солнце, именуемое Держателем. По нтенсивности излучения и величине своей Держатель превосходил наше Солнце. Кстати, именно этим свойством здешнего светила и тем, что сутки на планете Лесная Грудь составляют двадцать восемь часов, мы склонны объяснить целый ряд геобиологических отличий здешнего мира от нашего...

 

 

 

Появление облака было предсказано неким странствующим прорицателем,

которому Чингис-хан однажды дозволил приблизиться к себе. Тот чужеземец не пал ниц, не льстил, не пророчество-вал в угоду. Он стоял перед грозным ликом степного завоевателя, восседавшего на троне в золотой юрте, с достойно поднятой головой, тощий, оборванный, с диковинно длинными волосами до плеч, точно женщина с распущенными кудрями. Чужеземец был строг взглядом, внушительно бородат, смугл и сух чертами лица.

 

- Я пришел к тебе, великий хаган, сказать,- передал он через

толмача-уйгура,- что волею Верховного Неба будет тебе особый знак с высоты.

 

Чингисхан на мгновение замер от неожиданности. Пришелец то ли не в

своем уме, то ли не понимает, чем это для него может кончиться.

 

- Какой знак, и откуда тебе это известно? - едва сдерживая раздражение,

хмуря лоб, поинтересовался всесильнейший.

 

- Откуда известно - не подлежит оглашению. А что касается знака, то

скажу - над головой твоей будет являться облако и следовать за тобой.

 

- Облако?! - не скрывая изумления, воскликнул Чингисхан, резко

вскидывая брови. И все вокруг невольно напряглись в ожидании взрыва ханского гнева. Губы толмача побелели от страха. Кара могла коснуться и его.

 

- Да, облако,- ответил прорицатель.- Оно будет перстом Верховного Неба,

благословляю-щего твое высочайшее положение на земле. Но тебе надлежит беречь это облако, ибо, утратив его, ты утратишь свою могучую силу...

 

В золотой юрте наступила глухая пауза. Всего можно было ожидать от

Чингисхана в тот миг, но вдруг ярость его взгляда приугасла, как догорающий

в костре огонь. Преодолевая дикий порыв к расправе, он понял, что не следует воспринимать слова бродячего вещуна как вызывающую дерзость и тем более карать его, что тем самым он уронит свою ханскую честь. И Чингисхан сказал, пряча в жидких рыжеватых усах коварную улыбку:

- Допустим, Верховное Небо внушило тебе высказать эти слова. Допустим,

я поверил. Но скажи мне, мудрейший чужеземец, как же я буду оберегать

вольное облако в небе? Уж не погон-щиков ли на крылатых конях послать туда, чтобы они стерегли то облако? Уж не взнуздать ли им его на всякий случай, как необъезженного коня?! Как мне уберечь небесное облако, гонимое ветром?

 

- А это уж твоя забота,- коротко ответил пришелец.

 

И опять все замерли, опять воцарилась мертвая тишина, и опять побелели

губы толмача, и никто из находившихся в золотой юрте не посмел поднять глаза на несчастного прорицателя, обрекшего себя, то ли по глупости, то ли непонятно зачем, на верную гибель.