Что ты видишь на картине

[ДАНИИЛА 7 075]

 

ДЕТИ ВИЗАНТИИ

На стены древнего Кремля и византийские палаты
Смотрели дети октября, как до и после - все ребята.
Они не знали глубины порой запутанных историй,
Но становленьем путь их шёл по связям странных аллегорий.

Менялись в мире диссиденты, вставая словом "иноагенты",
В колодце царь нашёл конец, родился вождь, войдя в дворец.
Вот президент на троне правит и Кремль уважать заставит.
О, сколько было этих смен, владык кровавых перемен!

Мы - дети все сырой земли, восставшие в одной крови,
И всех нас повязала новь, что именем зовём - любовь.
Пусть наша речь, как и вода, идёт в неведомо куда,
Но кровь текла и в Византии, и в греках, в матушке России.

Коль землю русской назовём, то и о ней тогда поём,
Но если сам исток в земле, то что увидим мы в седле,
Когда различья: "Не похожи", - мы удаляем вместе с кожей?
Мы видим алые цветы в побегах в новые мечты.

Нам только снятся люди-братья, но всадники нас тянут в бой
И сеют мутные проклятья, меняя шарик голубой.
Врага не видим, только косы, как будто мёртвые жницы
Нас отомстить согласьем просят и сгинуть в битвах, как отцы.

И мы идём, не понимая, какой-то правдою святой,
Тела прекрасные бросая в кровавой клятве пред собой.
Мы не живём одной эпохой, читая книгу перемен,
Но поднимаем в прахе предка, встающего тогда с колен.

Он доживёт до светлой жизни, той, о которой он мечтал,
И ту, которую просветом я, пережив, ему отдал.
Мы дети все одной природы, где духом движутся века,
И бесконечна в передаче живая красная река.

О, византийская икона с престолом писанных страстей,
Тебя не назовут Мадонной, а только Матерью моей.
К твоей суровой дикой правде щекой прижался Человек
И на тебя глядит с доверьем из века в век, из века в век.
---------------

Владимирская икона - памятник Византийской эпохи, почитающийся покровителем земли русской. Схема-картограмма фрагментов разновременных слоев живописи иконы показывает слои красок с 12 по 20 век.

Престол и орудия страстей - изображение на оборотной стороне Владимирской иконы.

 

 

Богородица Рублёва

[ДАНИИЛА 7 075]

Эдгар Дега (1834—1917).
Портрет Рене Илера Дега, деда художника, 1857 г.

 

 

 

Трость и уголок дивана -
Завершает век портрет.
И в былом уже романы,
Перед нами - просто дед.

Он почти, уж, в галерее,
Где есть место на стене,
Он впечатывает оттиск
Грудью прямо на спине.

Он уходит, отступает,
Усыхает, как листок,
Он о жизни много знает,
Как о море весь песок.

Замолкает рот, тускнеют
Его мудрые глаза.
Утомлённый дух уходит
За пустые образа.

Потеряла всё значенье:
То ли мёртвый, толь живой.
Доброе на теле платье,
Да язык совсем чужой.

Он любовью не взметнётся,
Не пройдёт по головам
И красавиц не коснётся,
Отдавая дань годам.

Знаёт - ждёт его богиня,
У которой душу взял,
И вернуть он что-то должен,
Коль себя, уж, потерял.

Говорят, любовь живая,
За печалью стариков
Открывается нагая,
Выйдя просто из оков.

 

Другой, отличный на мой взгляд, вариант Милы Григ под спойлером.

 

Спойлер

Старик

Мила Григ

На веранде большого красивого дома
В кресле, пледом укрывшись, с бокалом вина
Седовласый старик вдаль смотрел, и знакомым
Было всё... Только жизнь, понимал он, прошла...

Принимал без печали пришедшую старость, —
Ни о чём не жалел, никого не винил,
И одна лишь мечта сокровенной осталась:
Ту увидеть, кого он все годы любил.

Так случилось — не он стал избранником сердца,
Оказался другой сердцу женщины мил.
Так и прожил один, но за тайною дверцей
К ней любовь неизменно все годы хранил.

И теперь мысль одна не давала покоя:
Неужели им встретиться не суждено?
ТАК  уйти он не мог... И, прося удостоить
Даже краткою встречей,... отправил письмо.

Понимал, что увидит не юную деву,
После их расставанья полвека прошло...
Но была для него всё равно королевой
Та, чьё ждал он ответно, волнуясь, письмо.

...Время шло... И однажды... звонок: «Телеграмма...»
Он читает, бледнея... Пишет женщины сын:
«За письмо Вам спасибо, но нет больше мамы...»
И старик прошептал: «Вот теперь я — один...»
 

 

 

 

 

[ДАНИИЛА 7 075]

 

ЗАВЕЩАНИЕ

Николай Гумилёв

 

 

 

Очарован соблазнами жизни,
Не хочу я растаять во мгле,
Не хочу я вернуться к отчизне,
К усыпляющей, мёртвой земле.

 

Пусть высоко на розовой влаге
Вечереющих горных озёр
Молодые и строгие маги
Кипарисовый сложат костёр.

 

И покорно, склоняясь, положат
На него мой закутанный труп,
Чтоб смотрел я с последнего ложа
С затаённой усмешкою губ.

 

И когда заревое чуть тронет
Тёмным золотом мраморный мол,
Пусть задумчивый факел уронит
Благовонье пылающих смол.

 

И свирель тишину опечалит,
И серебряный гонг заревёт,
В час, когда задрожит и отчалит
Огневеющий траурный плот.

 

Джон Эверетт Милле

Осенние листья. 1856

 

Словно демон в лесу волхвований,
Снова вспыхнет моё бытиё,
От мучительных красных лобзаний
Зашевелится тело моё.

 

И пока к пустоте или раю
Необорный не бросит меня,
Я ещё один раз отпылаю
Упоительной жизнью огня.

1908 г.

 

[mirror 31 939]

В 10.03.2025 в 21:27, ДАНИИЛА сказал:

ГЕНРИ РЕБЕРН. СВЯЩЕННИК НА КОНЬКАХ. Ок.1795

 

 

Блин... Это же дядя Вова  

[Заветный 33 191]

7 часов назад, mirror сказал:

Блин... Это же дядя Вова  

Похож

 

[ДАНИИЛА 7 075]

В 24.10.2025 в 11:22, mirror сказал:

Блин... Это же дядя Вова

 

Ага. ) Можно сказать, что вечный образ дедушки Вовы из детства перешёл в другой ранг по мере нашего взросления : "мой дядя самых честных правил"... или частных. На стр.25 этой темы как раз портрет дяди Вовы, чтящего семейные традиции, как вечную святыню. ) Гимны (хвалебные песни) мы поём только после прохождения каких-то этапов в жизни самопознанием. И если бы дяди Вовы не было бы так много, то кто бы его узнавал на картинах?  

 

[ДАНИИЛА 7 075]

Приходит время сожалений. 
При полусвете фонарей, 
при полумраке озарений 
не узнавать учителей. 

 

Так что-то движется меж нами, 
живет, живет, отговорив, 
и, побеждая временами, 
зовет любовников своих. 

 

И вся-то жизнь — биенье сердца, 
и говор фраз, да плеск вины, 
и ночь над лодочкою секса 
по светлой речке тишины. 

 

Простимся, позднее творенье 
моих навязчивых щедрот, 
побед унылое паренье 
и утлой нежности полет. 

 

О Господи, что движет миром, 
пока мы слабо говорим, 
что движет образом немилым 
и дышит обликом моим. 

 

Затем, чтоб с темного газона 
от унизительных утрат 
сметать межвременные зерна 
на победительный асфальт.

 

О, все приходит понемногу 
и говорит — живи, живи. 
Кружи, кружи передо мною 
безумным навыком любви. 

 

Свети на горестный посев, 
фонарь сегодняшней печали, 
и пожимай во тьме плечами 
и сокрушайся обо всех. 
1961

Иосиф Бродский

 

[ДАНИИЛА 7 075]

Былинный дух, что Русью пахнет

 

Незабываемые картины и иллюстрации к русским народным сказкам Ивана Яковлевича Билибина. 

 

 

Помимо сказок, каждый, кто ещё не забыл монеты, хорошо знаком с символом, созданным Иваном Билибиным взамен старого двуглавого орла со скипетром и короной - атрибутами царской власти.

 

 

За границей художник не расставался со своим творчеством, которому всегда уделял много времени, по 12 часов работы.

 

 

Билибин также создал множество декораций и эскизов костюмов к операм Н. А. Римского-Корсакова «Золотой петушок», «Сказка о царе Салтане» и «Царская невеста», к опере А. П. Бородина «Князь Игорь» и другим театральным постановкам. Работы Билибина хранятся в Государственном Русском музее, Государственном музее А. С. Пушкина, Государственном центральном театральном музее имени А. А. Бахрушина, Всероссийском музее А. С. Пушкина, Музее Госзнака, а также во множестве частных собраний и коллекций.

 

Многие советские мультипликаторы вдохновлялись работами этого художника, который много времени посвятил изучения быта в глубинке России, как раз и передающий тот самый сказочный дух, который сохраняют лишь былины.  Работы Билибина, при всей своей сказочности, очень достоверные. Купола, крыльца, лежанки, сундуки, резьба – все, как и было в древности, все на своем месте. Кафтаны, сарафаны, рушники – все не придуманное, все, как и должно быть.

 

В картинах Билибина нет особенного буйства красок. Напротив – цвета приглушенные, северные. У каждого рисунка – свой неповторимый орнамент. По этим орнаментам бегают волки, на них растут подсолнухи и мухоморы, каркают воронята.

Да, немного жутковато. Но русские сказки такие и есть.

 

Техника – тоже новаторство. Сначала художник с помощью скошенной кисти наносил тушью рисунок, а затем заполнял его акварелью. Некоторые места не заполнял – там оставался просто белый ватман. А линии он вел с первого раза, безошибочно, за что получил прозвище Железная рука.

Казалось бы, все очень просто. Но только почему-то ничего такого раньше не было. Да и подражатели практически не появились. То есть их, конечно, было множество, но незадачливых. Вот же загадка.

 

 

Дюк Степанович. Незавершенная иллюстрация Ивана Билибина к былине. 1941 год

 

Выполнена иллюстрация всё тем же скошенным пером. Здесь можно немного ознакомиться с былиной. Как говорится, что написано пером, не вырубишь топором, потому как это более тонкая и деликатная работа.

 

Едет Дюк во Киев-град, чтоб сравнить земель богатство,

"Не хвались, рубя с плеча" - мать напутствует его.

Знают  три богатыря что едино в славе царство,

Потому и пропускают, как собрата своего.

 

В Киеве, как на ладони, можно силу рассмотреть,

Но за Дюком неизвестность разве только подсмотреть:

Это сны из сказок ночи и живые родники,

Дух таинственных просторов, неизведанность тоски.

 

Это древние молитвы и целительная мощь, 

Что поднимут и Чурилу, как застрявший в речах хвощ.

Не обновка красит силу, кровь корней внутри течёт,

И увидят все гиганта, если та в свой рост встаёт.

 

Дюк - не вишня, не черешня, хоть такой же дух весны.

Дух природных обновлений в залежах земной казны.

Изменено 9 часов назад пользователем ДАНИИЛА