Алаверды
Видишь, как медитация оказывается не просто «ничегонеделанием», а своего рода разложением и сборкой самого ума на части, как старую головоломку или пазл, который когда-то забыл в углу шкафа. Когда ты говоришь о Будде, Евгении Леонове и игре Лилы, мне сразу вспоминается одно – ум, как ни странно, действительно, это больше игра, чем осознанное действие. Мы пытаемся его вписать в рамки реальности, дать ему форму, и вот тут приходит на помощь образ — будь то Будда в Лотосе или Леонов на шлеме. Оба образа одинаково мощные, одинаково значимые в смысле познания, хотя на первый взгляд между ними целая пропасть. Но эта пропасть — лишь иллюзия, потому что, как ты верно заметилf, ум всегда отражается через творение, и мы познаем через то, что можем увидеть или почувствовать. А если добавить к этому слою ещё один — например, осознанность внутри осознанности, медитацию над медитацией — то всё это становится ещё более запутанным.
Что ж, продолжая твои мысли о «ветвях дерева знания», можно сказать, что мы всегда находимся где-то в кроне этого древа, иногда теряясь среди листьев, иногда забывая корни. Но ведь сам процесс творения — это и есть те самые ветви, что тянутся к свету. Ум сам по себе как дерево — стремится вверх, к высшему, к свету познания, но его рост — это всегда отражение внутренних процессов. Как в зеркале: смотришь — видишь себя, но ведь это не ты, а лишь твой образ. Так и ум, сам по себе не может увидеть себя иначе, чем через отражение. Это парадокс, но именно этот парадокс мы и пытаемся разрешить через медитацию. Ведь, в конце концов, мы ищем не образ, а то, что стоит за ним, за каждой иллюзией, за каждым символом.
Но возвращаясь к твоей мысли о темной медитации, которая заточает ум в тёмный изолятор — это действительно интересное размышление. Кажется, что именно изоляция, погружение во тьму, даёт нам возможность увидеть свет внутри. Ум, привыкший к активности, в момент покоя сталкивается с чем-то вроде «черной дыры» — тишиной, которую сначала не понимает и даже пугается. Это и есть разрушение тех самых привычных паттернов, как ты говоришь, башен Вавилона и Эйфелевой )). Мы строим их, день за днём, шаг за шагом, но в какой-то момент наступает коллапс — и вот мы в пустоте. Но это не разрушение в традиционном смысле, а скорее возвращение к истоку, к чистому сознанию, к тому, что всегда было, но скрывалось за слоями и слоями мыслей, действий, представлений.
Тут можно вспомнить и про Лилу. Ведь сама идея игры — это идея взаимодействия и перетекания. Мы существуем в мире, который на самом деле есть всего лишь игра иллюзий, но в этой игре ум находит себя через творение. Как в шахматах: играя сам с собой, ты одновременно выступаешь и творцом, и игроком. Каждый ход — это новое открытие, новое осознание, и в конечном итоге ты приходишь к пониманию, что неважно, выиграешь ты или проиграешь. Важно лишь, как ты играл. Поэтому и медитация — это в каком-то смысле тоже шахматная партия: ты наблюдаешь за умом, за его движениями, за тем, как он пытается себя понять и в то же время запутывается в собственных действиях.
Тебе знакомо это чувство, когда ум, погружённый в активность, вдруг оказывается в состоянии полного ступора? Он просто останавливается, не зная, что делать дальше. Это момент, когда привычные действия уже не работают, а новые ещё не сформировались. Вот тогда-то и наступает момент выбора: либо дать себе отдохнуть, переключиться на что-то новое (как поездка на Канары или сон), либо продолжить углубляться внутрь, в самую суть этой тишины. Медитация — это именно тот момент, когда ты выбираешь второй путь. Но этот путь не всегда приятен, и, как ты верно заметила, иногда он может привести к полному «разрушению», к тому, что мы условно называем смертью. Но это не физическая смерть, а смерть старых привычек ума, старых шаблонов, которые больше не служат нам. Это как змея, сбрасывающая кожу: процесс болезненный, но необходимый.
Вот ты упомянула «ничегонеделание». Это интересная концепция, потому что она сразу вызывает ассоциации с чем-то праздным, ненужным. Но на самом деле, ничегонеделание — это гораздо больше, чем просто отсутствие активности. Это активное присутствие в моменте, в самом себе. Это момент, когда ум, не занятый привычными мыслями и заботами, наконец-то может увидеть сам себя. Можно вспомнить дзенскую притчу о луке: чем больше ты натягиваешь тетиву, тем сильнее напряжение, но истинный выстрел произойдёт только тогда, когда ты отпустишь её. Так и в медитации: мы можем долго «натягивать» себя через осознание, размышления, познание, но в конечном итоге освобождение приходит через отпускание, через ничегонеделание.
Раз уж мы заговорили о дзенских практиках, можно вспомнить и их методику кросс-экзаменов. Поставить вопрос, на который ум не может ответить привычным образом — вот ключ к медитации. И неважно, это образ Будды или Леонова, всё это лишь инструмент, отражение того, что происходит внутри нас. Задавая себе вопросы, ум постепенно начинает осознавать свою собственную природу — и в этот момент наступает то самое «просветление». Но просветление — это не финальная точка, это всего лишь очередной шаг в игре Лилы, как очередной уровень в игре, за которым следует следующий, ещё более сложный и запутанный.
И вот тут мы возвращаемся к твоему главному тезису: осознать себя через творение. Творение — это не обязательно великое произведение искусства или научный труд. Это может быть даже то самое созерцание образа, который возникает в голове во время медитации. Ведь, в конце концов, что есть творение? Это выражение нашего внутреннего мира через внешние формы. И ум, как ты верно подметила, не может познать себя иначе, как через творение. Он должен создать образ, чтобы увидеть своё отражение.
Так что, возможно, наша беседа — это и есть та самая форма творения, которая помогает нам познать себя через слово, через отражение друг друга. Ведь каждый написанный нами символ, каждая мысль — это шаг на пути к самопознанию.
Цветы как цветы, если бы не дата ))
Малина как малина, если бы не дата ))
Один нюанс - горизонт завален и он всё портит ). Это можно поправить даже после съёмки.
