Танки времен второй мировой войны

[serg71 3 706]

А у японцев какие танки были? И были ли у них танки? :-)

Раньше было на IpClub, но сейчас чего-то не конектится.

А так - японцы создатели ПЕРВОГО серийного дизельного танка.

И до середины 30-х ничем особо не уступали многим "танковым державам".

[RedAngel 12]

kync

Были конечно,не все же с мечами бегать ;-)Вот те например http://armor.kiev.ua/Tanks/BeforeWWII/ha-go/

[serg71 3 706]

Внешний облик танка свидетельствовал о явной победе советской школы танкового дизайна. «Леопард» определенно напоминал Т-54, -55 и -62 и формой башни, и рациональными углами наклона брони. То же касалось и японских послевоенных танков (типы «61» и «74»). Первый начал поступать в подразделения «Сил самообороны Японии» в начале 60-х. Вооружение, ходовая часть и основная начинка в нем были американские, облик же - «советский», близкий к ранним «пятьдесятчетверкам». Тип «74» был более поздней машиной, напоминающей Т-62. Таким образом, эволюционная линия Т-34 окончательно восторжествовала в мире.

Полнейший бред.

Если при сильной фантазии еще можно протянуть ниточку от Т-34 к Т-62, на котором она уже однозначна обрывается.

Основные танки "выросли" из тяжелой линии ИСов.

То ни немецкие, ни японские, ни какие другие буржуйские танки к Т-34 не имели никого отношения.

[Ball 172]

Внешний облик танка свидетельствовал о явной победе советской школы танкового дизайна. «Леопард» определенно напоминал Т-54, -55 и -62 и формой башни, и рациональными углами наклона брони. То же касалось и японских послевоенных танков (типы «61» и «74»). Первый начал поступать в подразделения «Сил самообороны Японии» в начале 60-х. Вооружение, ходовая часть и основная начинка в нем были американские, облик же - «советский», близкий к ранним «пятьдесятчетверкам». Тип «74» был более поздней машиной, напоминающей Т-62. Таким образом, эволюционная линия Т-34 окончательно восторжествовала в мире.

Полнейший бред.

Если при сильной фантазии еще можно протянуть ниточку от Т-34 к Т-62, на котором она уже однозначна обрывается.

Основные танки "выросли" из тяжелой линии ИСов.

То ни немецкие, ни японские, ни какие другие буржуйские танки к Т-34 не имели никого отношения.

Ни какого бреда. Если брать за основу именно форму Т-34 , то именно это направление возобладало в мире. Естественно ни а каком полном сходстве речь не идет.

[serg71 3 706]

Ни какого бреда. Если брать за основу именно форму Т-34 , то именно это направление возобладало в мире. Естественно ни а каком полном сходстве речь не идет.

 

И какие особенности формы Т-34 возобладали?

Кстати какого из них.

 

Наклонная броня - французские танки 20-х годов.

Дизель - японцы и поляки сделали это раньше, при чем разработав специальный, а не присособив авиационный.

 

А так все современные танки произошли от FT17.

[Ball 172]

Наклонная броня - французские танки 20-х годов.

Дизель - японцы и поляки сделали это раньше, при чем разработав специальный, а не присособив авиационный.

 

А так все современные танки произошли от FT17.

Вот именно совокупность этих черт, а по отдельности у каждой машины было что-то свое.

Насчет FT17.... В принципе можно и так вопрос рассматривать. Однако уж слишко большие отличия у него от основных машин второй мировой.

[serg71 3 706]

Первые опыты по перевооружению трофейных САУ отечественными орудиями велись на предприятиях Москвы в конце 1941 - начале 1942 года. По воспоминаниям А.Клубнева, в начале марта 1942 года в 33-ю армию, где он командовал взводом танков Т-60, прибыли шесть отремонтированных на московских заводах Stg III. Три из них имели штатное короткоствольное орудие, а три "были вооружены пушками от ранней тридцатьчетверки".

 

О такой же машине, "вооруженной орудием от танка KB" и подбитой немцами недалеко от Медыни весной 1942 года, рассказывал П.Миньков, также воевавший в 33-ей армии. Однако пока не удалось найти ни документального подтверждения такой переделки, ни фотографий таких машин. Можно лишь предположить, что такое перевооружение было проведено на единичных САУ.

 

Более активные работы в этой области начались в апреле 1942 года, когда директор завода № 592 Наркомата Вооружений (НКВ) получил письмо следующего содержания:

 

"Секретно.

Начальнику ремонтного управления АБТУКА бригадинженеру Сосенкову.

Копия: директору завода № 592 Панкратову Д. Ф.

В соответствии в решением, принятым Зам. Наркома Обороны СССР генерал-лейтенантом танковых войск т. Федоренко, о перевооружении трофейных "артштурмов" 122-мм гаубицами обр. 1938 года на заводе № 592 прошу Вас дать необходимое распоряжение о ремонте и доставке на завод № 592 четырех трофейных "артштурмов". Для ускорения всех работ первый отремонтированный "артштурм" необходимо доставить на завод до 25 апреля. 13 апреля 1942 г. Председатель техсовета, член коллегии НКВ Э.Сатель (подпись)".

 

Здесь следует отметить, что большая часть оборудования и рабочих завода № 592 (завод находился в подмосковных Мытищах, сейчас это Мытищинский машиностроительный завод) еще в октябре - ноябре 1941 года была эвакуирована. К февралю 1942 года на предприятии насчитывалось всего около 2000 рабочих и 278 станков, из которых 107 требовали капитального ремонта. Основной продукцией завода на тот момент было производство корпусов ручных гранат, авиабомб, литье опорных плит для минометов и постройка зенитных бронепоездов.

В настоящее время не удалось определить точную дату начала проектных работ над 122-мм самоходной гаубицей, но на сохранившихся копиях чертежей значится апрель 1942 г. Проект, выполненный конструкторской группой под руководством А.Каштанова, был довольно прост. В качестве базы для новой машины использовалось немецкое штурмовое орудие StuG III с наращенной вверх боевой рубкой. Такое увеличение рубки позволило установить в боевом отделении 122-мм гаубицу М-30. Новая САУ получила название "Штурмовая самоходная гаубица "артштурм" СГ-122", или сокращенно СГ-122А.

 

Согласно имеющемуся описанию опытного образца, СГ-122А была переделана из штурмового орудия StuG III. Боевая рубка штурмового орудия с демонтированной крышей была несколько обрезана по высоте. На оставшемся поясе была наварена простая призматическая коробка из 45-мм (лоб) и 35 - 25-мм (борта и корма) броневых листов. Для необходимой прочности горизонтального стыка он был усилен снаружи и изнутри накладками толщиной порядка 6 - 8 мм.

Внутри боевого отделения на месте станка 75-мм орудия StuK 37 был смонтирован новый станок гаубицы М-30, изготовленный по типу немецкого. Основной боекомплект гаубицы размещался по бортам САУ, а несколько снарядов "оперативного использования" - на дне позади гаубичного станка.

Экипаж СГ-122(А) состоял из пяти человек: механика-водителя (который занимал место слева-впереди боевой рубки); командира САУ, он же наводчик по горизонтали (располагался позади механика-водителя левым боком вперед); позади него также боком по ходу машины располагался первый заряжающий (он же радист); напротив командира САУ правым плечом по ходу машины располагался наводчик по вертикали (гаубица М-30 имела раздельную наводку); позади него также правым плечом вперед стоял второй заряжающий.

 

Для входа-выхода экипажа в машине имелось два люка. Основной размещался в корме рубки, а резервный находился в наклонной части лобовой брони рубки перед наводчиком по вертикали. Для связи в машине была оставлена штатная немецкая радиостанция.

Из-за отсутствия необходимого оборудования, материалов и недостатка кадров первый образец гаубицы был испытан пробегом (480 километров) и стрельбой (66 выстрелов) только в сентябре 1942 года. Испытания подтвердили высокие боевые возможности СГ-122А, однако выявили и большое количество недостатков: недостаточная проходимость на мягком грунте и большая нагрузка на передние опорные катки, большая нагрузка на командира САУ, малый запас хода, невозможность ведения огня из личного оружия через бортовые амбразуры из-за неудачного их расположения, быстрая загазованность боевого отделения из-за отсутствия вентилятора.

 

Заводу было отдано распоряжение об изготовлении нового варианта самоходной гаубицы с учетом устранения отмеченных недостатков. Рекомендовалось также провести разработку варианта боевой рубки для установки ее на танк PzKpfw III, ходовых частей которого имелось больше, чем ходовых частей штурмовых орудий.

После доработки проекта завод № 592 изготовил два улучшенных варианта СГ-122, отличавшихся типом примененного шасси (штурмового орудия и танка PzKpfw III), которые имели ряд отличий от прототипа.

 

Так, рубка сваривалась из более тонких 35-мм (лоб) и 25-мм (борта и корма) листов. Это позволило немного снизить массу машины и несколько улучшить ее проходимость. Было изменено "штатное расписание" экипажа СГ-122: теперь командиром САУ стал наводчик по вертикали, который получил собственный люк в крыше рубки. Кроме того, для обзора местности командир получил артиллерийский разведывательный перископ, который мог выдвигаться в специальном стакане.

Бортовые амбразуры для стрельбы из личного оружия были переконструированы. Теперь через них можно было вести огонь не только из "нагана", но даже из ТТ и ППШ, поскольку диаметр отверстия амбразуры был значительно больше прежних.

Орудийная установка была облегчена, а для упрощения заряжания орудие оснастили откидным лотком. В крыше рубки установили электрический вытяжной вентилятор.

 

Для увеличения запаса хода на надгусеничных полках САУ разместили коробчатые топливные баки от танков БТ и Т-34, при этом несколько уменьшили возимый ЗИП и шанцевый инструмент.

Специально по заказу завода № 592 для СГ-122 "улучшенной" Уралмашзавод (УЗТМ) разработал и отлил бронемаску орудия, которая была более приспособлена для серийного выпуска, чем прежняя, а также лучше защищала от пуль и осколков. Это позволило обойтись без громоздких боковых щитов, затруднявших обслуживание машины и увеличивающих нагрузку передних опорных катков.

По отчету завода № 592 за 1942 год всего было изготовлено десять СГ-122, (при плане на год 63 машины), причем одна на шасси Pz III, а остальные - на шасси StuG III. К 15 ноября 1942 г. на артиллерийском полигоне под Свердловском имелось пять СГ-122. Одна из двух СГ-122 "улучшенных" - на шасси танка PzKpfw III - 5 декабря была доставлена на Гороховецкий полигон для сравнительных Государственных испытаний с У-35 (будущей СУ-122) конструкции Уралмашзавода.

 

Предполагавшийся на 1943 год заказ на 122-мм самоходные гаубицы заводу № 592 был отменен, а 11 февраля 1943 г. все изготовленные СГ-122, хранившиеся на территории завода, приказом по НКВ были переданы в распоряжение начальника бронетанкового управления для формирования учебных танко-самоходных подразделений.

Более массовой стала другая САУ на трофейном шасси - СУ-76И. История ее появления такова.

В январе - феврале 1943 года начали происходить массовые аварии трансмиссии, принятых на вооружение СУ-76 (СУ-12). Причиной этих аварий была параллельная установка двух спаренных двигателей, работавших на общий вал, что приводило к возникновению резонансных крутильных колебаний. Дефект был сочтен конструкционным, и для его ликвидации требовалось много времени. Таким образом, в феврале 1943 года большая часть СУ-76 (СУ-12) требовала ремонта и не могла использоваться для ведения боев. Красная Армия оказалась лишенной наиболее необходимых 76-мм самоходных дивизионных орудий.

 

Срочно необходимо было найти временное решение по изготовлению самоходных 76-мм орудий к летней кампании 1943 года. И тут предложение Каштанова о перевооружении СГ-122 76-мм дивизионной пушкой пришлось как нельзя кстати. Кроме того, по донесениям трофейных служб после окончания Сталинградской битвы на ремонтные предприятия Наркомата танковой промышленности (НКТП)и НKB было доставлено более 300 немецких танков и САУ. Решение о подготовке серийного производства штурмовой 76-мм САУ поддержки на трофейном шасси было принято 3 февраля 1943 г.

Конструкторский коллектив Каштанова был переведен в Свердловск, на территорию эвакуированного завода № 37, и приказом по НКТП был преобразован в конструкторское бюро и начал доработку проекта СГ-122. Времени было мало, так как опытный образец САУ должен был быть готов к 1 марта. Поэтому чертежи многих узлов изготавливали уже "задним числом", обмеряя опытный образец.

В отличие от ранее изготовленных самоходных гаубиц рубка в новой САУ получила наклонные борта, что повышало их прочность. Первоначально планировалось установить в боевом отделении САУ 76,2-мм пушку ЗИС-3 на станке, укрепленном к полу, но такая установка не обеспечивала надежной защиты орудийной амбразуры от пуль и осколков, так как при подъеме и повороте орудия в щите неизменно образовывались щели.

 

Но эта проблема была разрешена установкой вместо 76-мм дивизионной пушки специального самоходного 76,2-мм орудия С-1. Это орудие было спроектировано на базе конструкции танковой пушки Ф-34 и было очень дешевым. Оно разрабатывалось для легких опытных САУ завода ГАЗ. От Ф-34 новая пушка отличалась наличием карданной рамки, позволявшей устанавливать его непосредственно в лобовой лист корпуса и освобождавшей полезный объем в боевом отделении.

15 февраля 1943 г. начальник Отдела Главного Конструктора НКТП С.Гинзбург докладывал наркому о том, что "... завод № 37 начал изготовление опытного образца 76-мм самоходной штурмовой пушки С-1...". А 6 марта опытный образец новой САУ вышел на заводские испытания.

Испытания проходили в окрестностях Свердловска пробегом по дорогам и снежной целине с застопоренным и расстопоренным орудием. Несмотря на жестокие погодные условия (днем оттепель, а ночью мороз, доходящий до 35 град.), машина проявила себя хорошо, и 20 марта 1943 г. машина была рекомендована для принятия на вооружение под индексом СУ С-1, СУ-76 (С-1) или СУ-76И ("Иностранная").

 

Первые пять серийных САУ 3 апреля 1943 г. были отправлены в учебный самоходно-артиллерийский полк, дислоцированный в пригородах Свердловска. За месяц службы машины "накатали" от 500 до 720 км и содействовали в обучении более 100 будущих самоходчиков. Отзывы о машине были хорошими, и только трудность запуска двигателя на морозе (для быстрого запуска часто приходилось заливать в карбюраторы горячий бензин) отмечалась всеми техниками как "недостаток первой важности".

 

Тем временем по уточненным чертежам завод начал изготовление "фронтовой" серии из 20 САУ, которые большей частью также попали в учебные подразделения. Лишь с мая 1943 г. СУ-76 (С-1) начали поступать в войска.

Первые самоходки имели довольно "спартанский" вид. Их боевая рубка была сварена из бронеплит толщиной 35 мм в лобовой части и 25 мм или 15 мм в бортах и корме. Крыша рубки первоначально выкраивалась из цельного листа и крепилась болтами. Это облегчало доступ в боевое отделение САУ для проведения ремонта, но после боев лета 1943 г. на многих САУ крыша была демонтирована для улучшения обитаемости.

Поскольку в начале 1943 г. радиостанции были в дефиците, их устанавливали только на каждую третью машину, тем более что большинство САУ поступали в учебные подразделения. Но уже с середины мая радиостанциями типа 9-Р снабжали практически каждую СУ-76И (С-1).

 

В конце июля 1943 года, по опыту применения СУ-76И на Курской Дуге, на качающейся бронировке орудия был установлен "броневой отражательный щиток", назначение которого состояло в том, чтобы не допускать заклинивания орудия мелкими осколками и пулями. Тогда же для увеличения запаса хода самоходки начали оснащать двумя внешними бензобаками, которые устанавливались вдоль кормы на легкосбрасываемых кронштейнах.

Первоначально в качестве командирских машин в самоходно-артиллерийских полках (САП), вооруженных СУ-76И, использовали трофейные PzKpfw III. В августе было принято решение об изготовлении также специальных командирских САУ, которые оснащались командирской башенкой от PzKpfw III и радиостанцией повышенной мощности при сокращенном боекомплекте.

Последние СУ-76И покинули цеха завода в конце ноября 1943 года. К этому времени недостатки отечественных СУ-76 были устранены, и они в необходимом количестве отгружались на фронт двумя предприятиями НКТП (завод № 38 в Кирове и ГАЗ в Горьком). Со-ветские самоходки были более дешёвыми и лёгкими по сравнению с СУ-76И, а кроме того, не было проблем с их снабжением запчастями. Всего за время серийного производства СУ-76И на заводе № 37 было выпущено 201 САУ (в том числе 20 "командирских").

 

Боевое крещение подразделения, оснащенные СУ-76И, получили на Курской дуге. Известно, что к началу июля 1943 года в распоряжении 13-й армии Центрального фронта имелось 16 СУ-76 на трофейном шасси, причем в ходе оборонительных боев было потеряно восемь таких машин (три сгорели). Воронежский фронт также имел некоторое количество СУ-76И, но в отчете фронта на начало боев дано лишь суммарное количество всех САУ с 76-мм пушкой (33 штуки).

Известно также, что в ходе наступления на Орел Центральный фронт был усилен двумя самоходно-артиллерийскими полками, один из которых также имел машины на трофейном шасси (16 СУ-76И и один танк PzKpfwIII).

 

Достоверно известно, что в 5-ю гвардейскую армию 2 августа 1943 года прибыл 1902-ой САП в составе 15 СУ-76И. До 14 августа полк в бой не вводился, а занимался ремонтом САУ и ждал пополнения автотранспортом (первоначально количество автомобилей в САП составляло 10% от штатной численности). В это же время на укомплектование полка поступило пять СУ-122. С 14 по 31 августа полк участвовал в пяти боях (в среднем на 2-3 боя больше, чем любой другой полк армии). За этот период самоходчики уничтожили два танка, девять орудий, 12 пулеметов и до 250 человек солдат и офицеров. Согласно докладу командира полка от 1 сентября, "все машины, участвовавшие в предыдущих боях, имеют повреждения. Отдельные машины восстанавливались по нескольку раз, вся матчасть СУ-76 (на базе Pz III) изношена и находится в плохом состоянии. Полк был постоянно недоукомплектован, подготовка личного состава - удовлетворительная".

В сентябре 1943 года полк участвовал в 14 боях, в которые одновременно вводилось от двух до семи САУ. Огнем самоходных установок оказывалась существенная помощь пехоте при отражении атак противника.

 

Наиболее результативные бои проходили в течение 20 - 23 сентября 1943 года при преследовании отходящего противника, когда группа из шести СУ-76И уничтожила три танка противника.

Обычно во время атак или преследования противника САУ следовали непосредственно вслед за танками, причем в отчете командира САП отмечалось, что если бы "танки и САУ использовались более массированно, потери полка были бы существенно снижены".

Полк участвовал в боевых операциях до конца ноября. 25 ноября 1943 года 1902-ой Кременчугский самоходно-артиллерийский полк, потерявший все свои машины, убыл на переформирование отечественной матчастью.

Кроме 1902-го, самоходными установками СУ-76И оснащались 1901 и 1903-ий полки, которые также использовались в августе - сентябре при проведении Белгородско-Харьковской операции.

Кроме того, во время Курской битвы в некоторых полках имелись трофейные самоходки. Например, в 1938-ом САП 7-ой гвардейской армии по состоянию на 10 августа 1943 года числилось две СУ-122, две СУ-76 и две СУ-75 (StuG III).

 

Самоходчики любили СУ-76И за то, что при наличии закрытого боевого отделения она не была такой тесной, как СУ-85, или трофейные StuG 40. Часто им приходилось выполнять типично "танковые" задачи - поддержку и сопровождение пехоты, борьбу с вражескими огневыми точками. И только наличие одного люка (а в 1943 г. немецких шасси с бортовыми "лючками" почти не осталось) затрудняло эвакуацию из СУ-76И в случае ее загорания.

 

Любопытное свидетельство о СУ-76И есть в разведдокументах немецких частей. Так, 25 октября 1943 года штаб 1-й танковой армии Вермахта направил в управление "Иностранные армии - Восток" армейской разведки "Абвер" донесение следующего содержания:

 

"В 177-м танковом полку 64-й механизированной бригады (она входила в состав 7-го механизированного корпуса Красной Армии) имеется четыре роты по 11 танков в каждой. Эти танки имеют обозначение Sturmgeschutz 76mm. Они изготовлены на шасси немецкого танка Panzer III с двигателем Maybach. Новая рубка имеет толщину брони в лобовой части 3-4 см, на бортах - 1-1,5 см. Рубка открыта сверху. Орудие имеет углы горизонтальной наводки 15° в каждую сторону и вертикальной наводки - плюс-минус 7°".

 

Не совсем понятно, о чем здесь идет речь - ведь САУ не могли входить в состав танкового полка мехбригады Красной Армии, да еще в таком количестве - 44 машины. Вероятнее всего, что здесь идет речь о самоходно-артиллерийском полке, приданном мехбригаде (в этом случае число САУ завышено вдвое). Интересен тот факт, что у СУ-76И (а речь в документе идет именно о них) нет крыши. Видимо, их демонтировали для улучшения действий экипажей.

В августе 1943 года в конструкторском бюро А. Каштанова была сделана попытка усилить вооружение СУ-76И. Но 14 сентября главный инженер завода № 37 получил от начальника технического управления НКТП Фрезерова письмо следующего содержания:

 

"Разработанный вами проект установки 85 мм пушки Д-5-С-85 на базу Т-3 (СУ-85И) в настоящее время реализован быть не может из-за отсутствия в достаточном количестве пушек Д-5 и неясностью вопроса с дальнейшей доставкой танков Pz III.

Считаю целесообразным данную разработку временно прекратить, сохранив разработанный материал для возможного использования в дальнейшем".

 

На этом проекте закончились разработки отечественных САУ на трофейных шасси.

В начале 1944 г. вышло распоряжение начальника ГАБТУ Федоренко о передаче всех СУ-76И из боевых подразделений в учебные и о замене их на СУ-76М.

В учебных подразделениях эти боевые машины встречались до конца 1945 г., после чего были сданы на металлолом. В Кубинке действующий образец СУ-76И просуществовал довольно долго и был списан в 1968 г.

До наших дней уцелел единственный образец СУ-76И. Почти 30 лет он пролежал на дне реки Случь, затем был поднят и установлен как памятник в городе Сарны Ровенской области на Украине, где и находится до сих пор.

[Ball 172]

Лёгкий танк "2595" ("Ха-Го")

История создания и описание конструкции.

В 1933 году после учений опытной смешанной механизированной бригады в Маньчжурии были сформулированы требования к легким танкам, способным вести бой вместе с пехотой, конницей, а также средними танками, сохраняя при этом высокую скорость движения. Годом позже прошёл испытания новый легкий танк, созданный фирмой “Мицубиси Дзукогио” с использованием опыта разработки малых танков. Новая машина получила обозначение “95” (“2595”), но стала известна также как “Ха-го” (дословно — “третья модель”), есть также его армейское обозначение “Ке-го” (“легкая модель”). В советской литературе одно время она именовалась “Мицубиси-95”. Хотя танк и был принят японской армией, а специальный завод “Мицубиси” в 1936 году подготовил его производство, он несколько лет выпускался небольшими сериями.

 

Массовый выпуск начался только в 1938 году по окончании активных боевых действий в Китае. Кроме “Мицубиси”, его производством занимались “Ниигата Теккошо”, “Кобэ Сейко-шо”, “Дова Дзидоша”, арсенал Ко-кура (“Кокура Рикугун Дзохейшо”). “Ха-го” имел компоновку с задним расположением двигателя и передним — элементов трансмиссии. Отделение управления совмещалось с боевым. Впереди справа располагался механик-водитель, слева — пулеметчик. Выгнутая крышка люка механика-водителя откидывалась вперед-вверх; в ней имелся смотровой лючок со своей крышкой. В крышке смотрового лючка и по бокам от него были прорезаны вертикальные и горизонтальные смотровые щели — таким образом старались сохранить обзор при колебаниях машины. Командир танка размещался в одноместной башне, в крыше купола которой имелся круглый двухстворчатый люк. Края крыши загибались вниз, прикрывая вентиляционные отверстия. В борту башни и по бокам рубки пулеметчика имелись лючки для стрельбы из личного оружия с броневыми заслонками.

 

Корпус танка собирался из катаных броневых листов на каркасе с помощью болтов и заклепок. Объем подбашенной коробки был несколько увеличен за счет надгусеничных ниш. Башня — цилиндрическая, клепано-сварной конструкции с “куполом”. Для защиты экипажа от осколков брони и для избежаний травм от ударов с внутренней стороны корпуса крепился асбестовый «подбой». В башне устанавливалась 37-мм пушка “94” с длиной ствола 37 калибров. Снаряд массой 0,7 кг при начальной скорости 575 м/с пробивал по нормали броню толщиной 35 мм с дистанции 300 м. Крепление пушки в маске допускало качание относительно башни как в вертикальной, так и в горизонтальной плоскости. Отдельно от пушки, справа сзади в башне был установлен пулемет. В корпусе, в чуть выступающей передней рубке, располагался лобовой пулемет в шаровой установке.

 

Сзади вдоль правого борта находился двухтактный дизель. От коробки передач по оси танка шел карданный вал в переднюю часть корпуса. Удельная мощность 16,2 л.с./т обеспечивала “Ха-го” неплохую подвижность. Выхлопная труба с глушителем выводилась вдоль правого борта. Слева от двигателя устанавливались топливный и масляный баки. Для доступа к двигателю служил люк в правом борту кормы с откидной крышкой-жалюзи. Для обслуживания бортовых фрикционов и передач в верхнем лобовом листе имелись два лючка с откидными крышками.

 

Связь с водителем командир осуществлял с помощью переговорной трубы (“танкофона”). Средств внешней связи не было, сигналы подавались флажками. На верхнем лобовом листе устанавливались две фары.

 

Танк был прост в изготовлении, эксплуатации и ремонте, чем и нравился японским танкистам. Но порой простота конструкции доходила до примитивности.

 

Боевое применение.

В 1935 году новые танки в составе отряда смешанной механизированной бригады приняли участие в учениях на территории оккупированной Маньчжурии — в районе Большого Хингана. В результате появилась “маньчжурская” модификация танка с усиленной ходовой частью: на треугольных балансирах между опорными катками поместили дополнительные каточки, слегка приподнятые над опорной поверхностью. Каточек принимал на себя часть нагрузки и смягчал удары.

 

В 1938 году “Ха-го” был перевооружен удлиненной 37-мм пушкой “97” (начальная скорость снаряда 675 м/с) и — в связи с общим изменением ружейно-пулеметного калибра в японской армии — 7,7-мм пулеметами “97”.

 

“Ха-го” стал самым массовым японским танком — до 1943 года заводы изготовили 1161 машину. Он неплохо показал себя в боях против китайской армии. Но летом 1939 года японские танкисты столкнулись на Халхин-Голе с советскими войсками. Повоевали здесь и “Ха-го” — в основном “маньчжурской” модификации. Бои показали такие их недостатки, как слабая бронезащита, большое “мертвое пространство” при стрельбе, неудовлетворительный обзор. Теснота боевого отделения, отсутствие специальных средств наблюдения и связи, разнесенная установка в башне пушки и пулемета сильно затрудняли работу командира, действовавшего в одиночку. Открытые смотровые щели были причиной частых ранений экипажа свинцовыми брызгами.

 

Начав в декабре 1941 году войну на Тихом океане, Япония имела по 9 танков в составе десяти пехотных дивизий, и в основном это были “95” (“Ха-го”). “95” имелись также в отдельных легкотанковых ротах и разведывательных ротах, придавались и специальным военно-морским десантным отрядам. Они воевали на Гуаме, Тараве, Макине, Окинаве, Филиппинах, в Малайзии. Общую компоновку и ряд конструктивных особенностей “Ха-го” использовали при разработке среднего танка “Чи-ха”. На шасси “Ха-го” был построен ряд опытных машин. Элементы его ходовой части были применены, например, в полугусеничном небронированном транспортере-тягаче “98”.

[Danni 0]

Михаил Шутенко

Нереализованное превосходство

Еще раз о танках и танковых войсках РККА и вермахта

В начальный период войны вермахт использовал танки намного эффективней Красной армии.

 

 

В «статистическом исследовании» под интригующим названием «Гриф секретности снят» под общей редакцией генерал-полковника Г.Ф.Кривошеева приведены количественные данные боевой техники, находившейся в вооруженных силах СССР и Германии и их соотношение. В отношении советских танков всех типов указываются цифры: действующая армия – 14,2 тыс. в военных округах и резерве ВГК – 8,4 тыс. При этом уточняется, что из этого количества в 14,2 тыс. в действующей армии нуждались в среднем ремонте 44% и в капитальном – 29% танков, поэтому полностью боеготовых танков в действующей армии было 3,8 тыс. единиц. Что касается Германии, то на советско-германском фронте указывается число 4,3 тыс., а поэтому соотношение танков в действующих армиях 1:1,1 в пользу Германии. При этом в «научном исследовании» Кривошеева нет ссылок на документы или методики получения этих абсурдных данных.

 

В 1994 году коллективом Института военной истории МО РФ в результате многолетней работы был издан труд: «Боевой и численный состав Вооруженных Сил СССР в период Великой Отечественной войны: Статистический сборник № 1 (22 июня 1941 года)» 1994 г. Воениздат. В этом сборнике представлены результаты анализа ежемесячных донесений из войск, в том числе и на 1 июня 1941 года о качественном и количественном состоянии вооружений и военной техники, об укомплектованности войск личным составом, количестве армий, корпусов и многих других сведений. Эти данные полностью опровергают надуманные сведения, представленные в «научных исследованиях» авторов под руководством Кривошеева.

 

Но Статистический сборник № 1 был издан всего в 25 экземплярах! В 2001 году его переиздали – 100 экземпляров, по существу, с грифом «для служебного пользования».

 

Поэтому представляю количественные и качественные характеристики танков из «Сборника № 1» и сведений журналов боевых действий войсковых частей и соединений.

 

ТАНКИ ГЕРМАНИИ

 

«На 1 июня 1941 года в Германии количество всех танков и штурмовых орудий, принятых от заводов и переданных в войска действующей армии и армии резерва, а также в ведении управлений артиллерийского и технического снабжений составляло 5639 единиц. Из них танков T-I – 877, 35 (t) -187, T-II – 1072, огнеметных – 85, 38(t) – 754, T-III – 1440, T-IV – 517. Командирских – 330. Всего танков – 5362. Штурмовых орудий – 377. В действующей армии на Востоке на 22 июня 1941 года было всего танков (без огнеметных) 3332.» (Б. Мюллер-Гиллебранд. Справочник «Сухопутная армия Германии. 1933–1945»).

 

Их типы и количество следующие:

 

– T-I (два пулемета 7,92 мм) – около 180;

 

– T-II (20 мм пушка, пулемет 7,92 мм) – 746;

 

– 38(t) (37 мм пушка, 2 пулемета 7,92 мм) – 772;

 

– T-III (37 мм или 50 мм пушка, 3 пулемета) – 965;

 

– T-IV (75 мм короткоствольная пушка, два пулемета 7,92 мм) – 439

 

– командирских – 230.

 

Французские трофейные танки не вписывались в немецкую структуру управления боем танковых дивизий, поэтому ни одного французского танка на вооружении танковых дивизий не было.

 

А теперь проясним танковые войска союзников Германии (Финляндии, Словакии, Венгрии, Румынии и Италии), которые нашими публицистами акцентируются и учитываются, как значительные танковые силы. Самыми сильными были финны и румыны.

 

В финской армии насчитывалось 86 танков. При этом основу танкового парка составляли трофейные советские устаревшие Т-26 и БТ, а также самоходные установки, созданные финнами на их базе. Кроме того, было несколько наших средних танков Т-28 последних годов выпуска (на них стояла длинноствольная 76,2 мм пушка и было усилено бронирование).

 

На вооружении румынской танковой бригады в количестве 60 единиц были чешские танки LTvz35 и часть танков типа «Рено» 1920-х годов выпуска.

 

Танковые дивизии Германии к осени 1939 года до нападения Германии на Польшу имели 6 танковых дивизий образца 1939 года и 4 легких пехотных дивизий, имеющих на вооружении танки. После преобразования легких пехотных дивизий в танковые на 1 апреля 1940 года (перед началом Западной кампании) было 10 танковых дивизий. Впервые были созданы танковые группы, вначале одна, а на втором этапе – три: Клейста, Гудериана, Гота. Этим достигалась важная для усиления силы удара концентрация танковых сил. При нападении на СССР были созданы четыре танковые группы (с декабря 1941 года стали именоваться «армиями»).

 

Таким образом, военное командование Германии не на словах, а на деле претворило в жизнь теорию глубоких военных операций, в основу которых составили маневренные действия крупных танковых объединений. Но Гитлеру показалось недостаточным иметь 10 танковых дивизий, а поэтому началось формирование еще одиннадцати новых – с 11-й по 21-ю. Но для формирования новых дивизий танков в наличии не имелось, а поэтому было принято решение о том, что формирование осуществлять в основном за счет сокращения танковых частей 10 дивизий, т.е. сокращение количества таков в них. Так из всех 10 дивизий, имеющих по 2 танковых полка, один полк передавался во вновь созданную дивизию.

 

В результате, если в кампании на Западе ядро танковой дивизии составляла танковая бригада из двух танковых полков, то теперь основу танковой дивизии составлял один танковый полк двух или трехбатальонного состава.

 

22 июня 1941 года на границе с СССР были сосредоточены 17 танковых дивизий.

 

ТАНКИ СССР

 

На 1 июня 1941 года в Красной Армии числилось более 25 000 танков. Исправными было 18 844 единицы. В июне 1941 года было произведено еще 305 танков.

 

Типы танков и их количество, в скобках – исправные:

 

– Т-35 (76 мм пушка, 2 пушки 45 мм, 5 пулеметов 7,62 мм) – 59 шт. (42 шт.)

 

– КВ -1 (76 мм пушка, 4 пулемета 7,62 мм) – 412 шт. (410 шт.)

 

– КВ -2 (152 мм гаубица, 4 пулемета 7,62 мм) – 135 шт. (134 шт.)

 

– Т-28 (76 мм пушка, 4 пулемета 7,62 мм) – 442 шт. (292 шт.)

 

– Т-34 (76 мм пушка, 2 пулемета 7,62 мм) – 1030 шт. (1029 шт.)

 

– БТ -7М (45 мм пушка, 1 пулемет 7,62 мм) – 704 шт. (688 шт.)

 

– БТ-7 (45 мм пушка, 1 пулемет 7,62 мм) – 4563 шт. (3791 шт.)

 

– БТ-5 (45 мм пушка, 1 пулемет 7,62 мм) – 1688 шт. (1261 шт.)

 

– БТ-2 (37мм пушка, 1 пулемет 7,62 мм) – 594 шт. (492 шт.)

 

– Т-26 (45 мм пушка, 2 пулемета 7,62 мм) – 9998 шт. (8423 шт.)

 

– Т-40 (2 пулемета 12,7 мм и 7,62 мм) – 160 шт. (159 шт.)

 

– Т-38 (1 пулемет 7,62 мм) – 1129 шт. (733 шт.)

 

– Т-37 (1 пулемет 7,62 мм) – 2331 шт. (1483 шт.)

 

– Т-27 (1 пулемет 7,62 мм) – 2376 шт. (1060 шт.)

 

– Су-5 (1 пушка 76 мм) – 28 шт. (16 шт.)

 

Итого: 25 621 танк, имеющийся на учете, из них 19 997 исправных (боеготовых) более 78%.

 

Но здесь еще нет нескольких тысяч бронеавтомобилей, вооруженных пушками 45 мм калибра.

 

В июне 1939 года специально созданная комиссия под председательством заместителя наркома обороны Е.А.Кулика приступила к пересмотру организационно-штатной структуры войск, в том числе и бронетанковых. Это решение утвердил Главный военный совет. Вместо 4 корпусов было решено иметь в военное время 42 танковые бригады.

 

Таким образом была перечеркнута предыдущая многолетняя работа по освоению войсками опыта руководства крупными механизированными объединениями, в частности мехкорпусами, в соответствии с принятой ранее теорией ведения глубокого боя.

 

Прошло всего шесть месяцев после расформирования танковых корпусов, как Наркомат обороны «на основании указаний Сталина», исследовав результаты боевых действий немецких танковых и моторизованных корпусов на Западе, вернулся к пересмотру принятого недавно решения о танковых (механизированных) корпусах.

 

9 июня 1940 года нарком обороны утвердил план формирования новых мехкорпусов со специальным штатом. В 1940 году было сформировано 9 мехкорпусов. В состав нового мехкорпуса входили две танковые и одна моторизованная дивизии. В танковой дивизии – два танковых, мотострелковый и артиллерийский полки, танков – 375 единиц. Моторизованная дивизия имела в своем составе танковый, два мотострелковых и артиллерийский полки, танков – 275 единиц. Таким образом, в целом мехкорпус должен был иметь 1031 танк. Кроме 9 мехкорпусов, были сформированы 2 отдельные танковые дивизии.

 

Но девяти мехкорпусов командованию РККА показалось мало. Вместо полного оснащения существующих в феврале 1941 г. Генеральный штаб разработал еще более широкий план формирования новых бронетанковых и механизированных войск, предусмотрев создание еще 21 корпуса (позже формирование одного мехкорпуса было отменено). И с апреля 1941 года началось их формирование.

 

Для укомплектования 29 мехкорпусов и 2 отдельных дивизий требовалось создать 61 танковую дивизию (по 2 дивизии на корпус). Дивизии полагалось: личного состава – 11 343 человека, танков 375. В моторизованной дивизии мехкорпуса было 2 мотострелковых полка, танковый полк (275 танков) и пушечно-артиллерийский полк, а также отдельный истребительно-противотанковый дивизион (30 пушек 45 мм калибра). Кроме того, танки имелись в кавалерийских дивизиях (полк), а отдельные танковые батальоны – в воздушно-десантных войсках.

 

Полностью укомплектовать до штатной численности все 29 мехкорпусов к июню 1941 года не удалось. Об этом как ярчайшем доказательстве нашей «неготовности к войне» громко трубили историки из ведомства агитпропа, скрывая истинные масштабы бронетанковых войск РККА. Поэтому, в создавшихся условиях все мехкорпуса были разделены на 19 «боевых», 7 «сокращенных» и 3 «сокращенных второй очереди». К концу 1941 года планировалось иметь в составе мехкорпусов и 2 отдельных танковых дивизий 18 804 танка, в том числе 16 655 танков в «боевых мехкорпусах». При этом среднее количество танков (877) мехкорпуса равнялось или превосходило среднее количество танков (817) немецкой танковой группы.

 

Уже к 22 февраля 1941 года в составе мехкорпусов числилось 14 684 танка. Запланированный до конца года прирост численности на 4120 единиц был значительно меньше реального производства, составившего в 1941 году 6590 танков (в том числе 1358 – КВ; 3014 – Т-34; 277 – Т-40 и других типов (Т-50, Т-60). Для сравнения отметим, что Германия (на которую «работала вся Европа») в 1941 году произвела только 3256 танков (в том числе 243 – Т-II; 1713 – T-III; 480 – T– IV; 698 – 38(t) и 132 командирских (Мюллер-Гиллебранд «Справочник»).

 

СРАВНИТЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ

 

Имея достоверные исходные данные о количестве и типах танков, проведем сравнительный анализ противостоящих танковых группировок РККА и вермахта на июнь 1941 года. Исходя из их функционального назначения и боевых характеристик, условно разделим все танки на 4 категории: «танкетки», «легкие танки», «артиллерийские танки», «средние танки».

 

Начнем анализ танков из противостоящих немецкой 1-й танковой группы генерал-полковника фон Клейста группы армии «ЮГ» и советских механизированных корпусов Киевского ОВО (Юго-Восточного фронта) и ОдВО (Южного фронта). К «танкеткам» 1-й танковой группы из общего количества танков 799 единиц отнесем 8 танков Т-I; 217 T-II и все 65 командирских. С этими танками вермахта, а конкретнее – немецкими «пушечными» танками T-II будем сравнивать наш устаревший, снятый к началу войны с производства Т-26.

 

Хотя толщина брони танка T-II в 2 раза больше, чем у танка Т-26, он от этого не превратился в танк с противоснарядным бронированием. Пушка советского танка Т-26 типа 20К 45 мм калибра уверенно пробивала такую броню на дальности 1200 м, в то время как снаряд 20 мм пушки KwK-30 сохраняет необходимую пробиваемость только на дальности 300-500 м. Такое сочетание параметров брони и вооружения позволяло советскому танку при грамотном его использовании практически безнаказанно расстреливать немецкие танки, что подтверждалось в боях в Испании. Танк T-II был негодным и для выполнения основной задачи – уничтожения огневых средств и живой силы противника, поскольку снарядик 20 мм пушки был совершенно не эффективен для выполнения этой задачи. Для поражения цели требовалось прямое попадание, как от винтовочной пули. В то же время под нашу пушку был разработан «нормальный» осколочно-фугасный снаряд весом 1,4 кг. Таким снарядом поражались цели типа пулеметное гнездо, минометная батарея, бревенчатый блиндаж и др.

 

Теперь о количестве. Против 280 «танкеток» 1-й танковой группы вермахта в десяти мехкорпусах Юго-Западного и Южного фронтов было боеготовых 1501 танк Т-26 из 1873 числившихся на учете. Соотношение численности танков этой категории составляет 1:5,3 в пользу советских танков. Кроме того, на 1 июня 1941 года в Киевском ОВО и Одесском ВО числилось более 421 единиц плавающих танков Т-37 и Т-38 с пулеметным вооружением, а также 111 новых плавающих танков Т-40, вооруженных крупнокалиберным пулеметом ДШК 12,7 мм калибра и пулеметом 7,62 мм калибра.

 

Дальше рассмотрим сравнительные боевые характеристики второй категории – «легких танков». К ним отнесем все танки вермахта, вооруженные пушкой 37 мм калибра и пулеметами. Это танки немецкого производства T-III серий D, E, F и танки чешского производства 35(t) и 38(t). В 1-й танковой группе на вооружении пяти танковых дивизий танков чешского производства не было, а танков T-III указанных выше серий было 162. С советской стороны примем для сравнительного анализа легкие танки БТ-7 и БТ-7 М.

 

По параметрам «броня, подвижность и вооружение» наши «легкие танки» БТ-7, по меньшей мере, по двум не уступают немецким «тройкам», а чешские танки по всем параметрам значительно превосходят. Лобовая броня толщиной в 30 мм танкам T-III указанных серий, так же как танкам T-II, не обеспечивала противоснарядную защиту. Наш танк с 45 мм пушкой мог поражать немецкий танк на километровой дальности, оставаясь при этом в относительной безопасности. Что касается подвижности и запаса хода, танки БТ-7 (7М) были лучшими в мире. Осколочный снаряд (610 г) танковой пушки фирмы «Шкода» 37 мм калибра был в 2 раза меньше снаряда советской пушки 20К, что обуславливало значительно меньшее поражающее действие по пехоте. Что касается действия по бронецелям, пушки 37мм калибра были малоэффективными (в немецких войсках их прозвали «армейскими дверными колотушками»).

 

Боеспособных танков «легкой категории» в мехкорпусах Киевского ОВО на 1 июня 1941 года было 994 БТ-7 и 192 БТ-7М, а в Одесском ВО – 150 БТ-7 и 167 БТ-7М. Общее количество исправных «легких танков» серий БТ двух округов равнялось 1503 (из 1970 – на учете), что составляло численное соотношение 1:9,1 в пользу советских войск.

 

Итак, в категории «легких танков» советские войска на Южном ТВД обладали огромным количественным перевесом при некотором качественном превосходстве.

 

Далее рассмотрим категорию «танков артиллерийских», которые предназначались для максимального приближения к противнику мощного огневого воздействия по живой силе и боевым средствам.

 

Танки артиллерийской поддержки пехоты изначально не предназначались для борьбы с себе подобными целями. Отличительной особенностью танков этой категории являлись короткоствольные пушки (у танка T-IV длина ствола в калибрах L равна 24), начальная скорость снаряда которых и, следовательно, пробиваемость этих орудий была весьма низкой (45 мм советская пушка 20К превосходила по бронепробиваемости 75 мм немецкую пушку танка T-IV на всех дистанциях). Для борьбы с пехотой наш танк Т-28 (благодаря наличию двух отдельных пулеметных башен) был вооружен лучше. Кроме того, некоторая часть танков Т-28 последних годов выпуска была вооружена более длинноствольными пушками и экранирована дополнительными бронеплитами толщиной 20–30 мм. Аналогичная модернизация в части усиления брони происходила и с немецкими танками (танки T-IV первых серий А, В, С и др. имели броню лоб – 30 мм, борт – 20 мм). Что касается короткоствольной пушки, то ее замена на длинноствольную (L 43) произошла только в апреле 1942 года. Широкие гусеницы советского танка Т-28 обеспечивали ему лучшую проходимость. В целом, по всей совокупности тактико-технических характеристик эти танки были равнозначными.

 

В составе 1-й танковой группы вермахта танков артиллерийской поддержки T-IV было ровно 100 единиц: по 20 танков в дивизии. На вооружении мехкорпусов Киевского ОВОЗ по состоянию на 1 июня 1941 года числилось боеготовых 171 танк Т-28 (из 191 на учете) и 42 исправных пятибашенных гиганта Т-35, вооруженных одной пушкой 76 мм калибра, двумя пушками 45 мм калибра и пулеметами. В Одесском военном округе имелось около 10 танков Т-28. Итого на Южном ТВД было более 213 исправных «артиллерийских танков», т. е. в два раза больше немецких.

 

САМЫЕ ЛУЧШИЕ

 

Рассмотрим, наконец, самое лучшее, что было на вооружение танковых дивизий вермахта и танковых дивизий РККА на 22 июня 1941 года, условно включенных в категорию «средних танков».

 

«Самые лучшие» определил не автор данной статьи, а государственная комиссия (из полсотни инженеров, конструкторов и разведчиков), которая под руководством наркома Тевосян трижды в 1939–1941 годах подробно ознакомилась с состоянием немецкого танкового производства и из всего увиденного отобрала для закупки только единственный танк марки T-III. Самым лучшим танк T-III серий H и J стал благодаря двум обстоятельствам: новой 50 мм пушки KwK-38 и лобовой броне корпуса толщиной 50 мм. Все остальные типы танков наших специалистов не заинтересовали. Кстати, под прикрытием договора о дружбе были закуплены: «Мессершмитт-109» – 5 штук; «Мессершмитт-110» – 6 штук; 2 штуки «Юнкерс-88»; 2 штуки «Дорнье-215»; один новейший экспериментальный «Мессершмитт-209»; батарея 105 мм зенитных пушек; чертежи новейшего самого крупного в мире линкора «Бисмарк»; танковые радиостанции; прицелы для бомбометания с пикирования и много других систем вооружения и военной техники. И только один немецкий танк одного типа.

 

Этот танк на советском полигоне был всесторонне изучен и испытан стрельбой по бронецелям. Поэтому наше военно-политическое руководство прекрасно было осведомлено об уровне немецких танков и состоянии танковой промышленности Германии в целом.

 

В Красной Армии «самым лучшим» из категории «средних танков» был танк Т-34.

 

По всем показателям – подвижности, бронезащите, вооружению танк Т-34 превосходил самый лучший на июнь 1941 года немецкий танк T-III серий H и J. Длинноствольная 76 мм пушка Ф-34 пробивала любую броню самых защищенных немецких танков на дистанции 1000–1200 метров. В то же время ни один танк вермахта не мог поразить «тридцатьчетверку» даже с 500 метров. А мощный дизель обеспечивал не только быстроходность и относительную пожаробезопасность, но и позволял на одной заправке пройти более 300 км.

 

Самую полную и квалифицированную оценку советскому танку Т-34 дал немецкий генерал Б. Мюллер-Гиллебранд: «Появление танка Т-34 было неприятной неожиданностью, поскольку благодаря своей скорости, высокой проходимости, усиленной бронезащите, вооружению и, главным образом, наличию удлиненной 76 мм пушки, обладавшей повышенной меткостью стрельбы и пробивной способностью снарядов на большой, до сих пор считавшейся недостижимой дистанции, представлял собой совершенно новый тип танкового оружия. Немецкие пехотные дивизии хотя и располагали каждая в общей сложности 60–80 противотанковыми пушками и имели достаточное количество других противотанковых средств, но при калибре орудий 37 мм они почти не оказывали поражающего действия на «тридцатьчетверки». Вводимая на вооружение немецких войск в это время 50 мм противотанковая пушка была также недостаточно эффективным средством…» И далее он пишет: «Появление танков Т-34 в корне изменило тактику действий танковых войск. Если до сих пор к конструкции танка и его вооружении предъявлялись определенные требования, в частности подавлять пехоту и поддерживающие пехоту средства, то теперь в качестве главной задачи выдвигалось требование на максимальной дальности поражать вражеские танки, с тем чтобы создать предпосылки для последующего успеха в бою». Подобные отзывы делают и другие генералы вермахта.

 

А теперь о количестве: в 1-й танковой группе «средних танков» T-III серий H и J было 255 штук. В мехкорпусах Юго-Западного фронта было 555 танков Т-34, а Южного – еще 50 (всего 605 танков Т-34).

 

Но в Красной Армии с декабря 1939 года находился на вооружении тяжелый танк КВ. Советский 48-тонный танк КВ-1, имея лобовую броню в 95 мм (башня – 100 мм), а бортовую – 75 мм, был неуязвим для танков и самых лучших немецких противотанковых пушек. Единственным средством борьбы с ним были немногочисленные немецкие зенитные пушки 88 мм калибра со спецснарядом. Форсированный дизель В-2К развивал мощность 600 л.с., обеспечивающий скорость 35 км/час. Пушка Ф-34 76 мм калибра могла летом 1941 года расстреливать любые немецкие танки на любых дистанциях под любым углом стрельбы. Танки КВ до 22 июня 1941 года выпускались в двух модификациях: КВ-1 с пушкой 76 мм калибра и 52-тонные КВ-2 с гаубицей 152 мм калибра. С началом войны производство танков КВ-2 было прекращено.

 

В танковых дивизиях вермахта тяжелых танков не было. Ни одного!

 

В мехкорпусах Юго-Западного фронта на 22 июня 1941 года было 277 исправных танков КВ-1 и КВ-2, а Южного фронта – 10 штук. Всего 280 единиц. В виду отсутствия у вермахта тяжелых танков, будем их сравнивать с самыми лучшими немецкими танками T-III серий H и J, которые реально несравнимы!

 

Итак, против 255 самых лучших немецких танков 1-й танковой группы фон Клейста в мехкорпусах Киевского ОВО и Одесского ВО на 22 июня 1941 года было 605 танков Т-34 и 280 тяжелых танков КВ-1 и КВ-2, всего 885 танков, что превышало общее количество (799) немецких танков всех типов 1-й танковой группы, включая устаревшие танки T-I c пулеметным вооружением, TII с пушкой 22 мм калибра, T-III c пушкой 37 мм калибра и «командирские».

 

Итак, на июнь месяц 1941 года, против 799 танков 1-й танковой группы вермахта, состоящих на вооружении пяти танковых дивизий (в немецких моторизованных дивизиях танков не было) противостояло двадцать советских танковых и одиннадцать моторизованных дивизий, имеющих на своем вооружении 5997 боеготовых танков.

 

Так где же это пресловутое количественное и качественное превосходство немецких танков над советскими, о котором более шестидесяти лет лгут даже маститые доктора и академики – «знатоки» начального периода войны? О каком «5–6-кратном превосходстве в местах прорыва» вспоминал в своих мемуарах Г.К.Жуков?

 

К началу второго дня войны, еще практически не сделав ни одного выстрела, ударная группировка из советских мехкорпусов (15-го МК г. Броды, 4-го МК г. Львов, 8-го МК г. Дрогобич), насчитывающая в своем составе более двух с половиной тысяч танков, в том числе 720 танков Т-34 и КВ, оказалась в тылу немецких передовых частей. Наступление во фланг и тыл прорвавшихся немецких войск, включая и удар на Люблин в соответствии с Директивой № 3, могло коренным образом изменить положение на всем Юго-Западном фронте. Но этого, к сожалению, не произошло...

[Irbis88 0]

Сборник уникальных фотографий Немецких танков и самоходно артиллерийских установок, времен второй мировой войны. Все фотографии с бронетехникой отсортированы по названии и классу техники. В архиве более 1000 фотографий, такова количества разнообразных фотографий на данную тематику вы не найдете ни в одной военной энциклопедии. Загрузить