Другая Литература

[Papa 119]

БРОДЯГА

 

Есть у каждого бродяги

Сундучок воспоминаний.

Пусть не верует бродяга

И ни в птичий грай, ни в чох, -

Ни на призраки богатства

В тихом обмороке сна, ни

На вино не променяет

Он заветный сундучок.

 

Там за дружбою слежалой,

Под враждою закоптелой,

Между чувств, что стали трухлой

Связкой высохших грибов, -

Перевязана тесемкой

И в газете пожелтелой,

Как мышонок, притаилась

Неуклюжая любовь.

 

Если якорь брига выбран,

В кабачке распита брага,

Ставни синие забиты

Навсегда в родном дому, -

Уплывая, все раздарит

Собутыльникам бродяга,

Только этот желтый сверток

Не покажет никому...

 

Будет день: в борты, как в щеки,

Оплеухи волн забьют - и

"Все наверх! - засвищет боцман. -

К нам идет девятый вал!"

Перед тем как твердо выйти

В шторм из маленькой каюты,

Развернет бродяга сверток,

Мокрый ворот разорвав.

 

И когда вода раздавит

В трюме крепкие бочонки,

Он увидит, погружаясь

В атлантическую тьму:

Тонколицая колдунья,

Большеглазая девчонка

С фотографии грошовой

Улыбается ему.

[бусинка 1 337]

Максимилиан Волошин

 

 

Любовь твоя жаждет так много,

Рыдая, прося, упрекая...

Люби его молча и строго,

Люби его, медленно тая.

 

Свети ему пламенем белым -

Бездымно, безгрустно, безвольно.

Люби его радостно телом,

А сердцем люби его больно.

 

Пусть призрак, творимый любовью,

Лица не заслонит иного,-

Люби его с плотью и кровью -

Простого, живого, земного...

 

Храня его знак суеверно,

Не бойся врага в иноверце...

Люби его метко и верно -

Люби его в самое сердце!

[бусинка 1 337]

ТАИАХ

 

Тихо, грустно и безгневно

Ты взглянула. Надо ль слов?

Час настал. Прощай, царевна!

Я устал от лунных снов.

 

Ты живешь в подводной сини

Предрассветной глубины,

Вкруг тебя в твоей пустыне

Расцветают вечно сны.

 

Много дней с тобою рядом

Я глядел в твое стекло.

Много грез под нашим взглядом

Расцвело и отцвело.

 

Все, во что мы в жизни верим,

Претворялось в твой кристалл.

Душен стал мне узкий терем,

Сны увяли, я устал...

 

Я устал от лунной сказки,

Я устал не видеть дня.

Мне нужны земные ласки,

Пламя алого огня.

 

Я иду к разгулам будней,

К шумам буйных площадей,

К ярким полымям полудней,

К пестроте живых людей...

 

Не царевич я! Прохожий

На него, я был иной...

Ты ведь знала: я - Прохожий,

Близкий всем, всему чужой.

 

Тот, кто раз сошел с вершины,

С ледяных престолов гор,

Тот из облачной долины

Не вернется на простор.

 

Мы друг друга не забудем.

И, целуя дольний прах,

Отнесу я сказку людям

О царевне Таиах.

[бусинка 1 337]

Если сердце горит и трепещет,

Если древняя чаша полна... —

Горе! Горе тому, кто расплещет

Эту чашу, не выпив до дна.

 

В нас весенняя ночь трепетала,

Нам таинственный месяц сверкал..

Не меня ты во мне обнимала,

Не тебя я во тьме целовал.

 

Нас палящая жажда сдружила,

В нас различное чувство слилось:

Ты кого-то другого любила,

И к другой мое сердце рвалось.

 

Запрокинулись головы наши,

Опьянялись мы огненным сном,

Расплескали мы древние чаши,

Налитые священным вином.

[бусинка 1 337]

ОНА

 

В напрасных поисках за ней

Я исследил земные тропы

От Гималайских ступеней

До древних пристаней Европы.

 

Она забытый сон веков,

В ней несвершенные надежды.

Я шорох знал ее шагов

И шелест чувствовал одежды.

 

Тревожа древний сон могил,

Я поднимал киркою плиты...

Ее искал, ее любил В чертах

Микенской Афродиты.

 

Пред нею падал я во прах,

Целуя пламенные ризы

Царевны Солнца — Таиах

И покрывало Монны Лизы.

 

Под шум молитв и дальний звон

Склонялся в сладостном бессилье

Пред ликом восковых Мадонн

На знойных улицах Севильи.

 

И я читал ее судьбу

В улыбке внутренней зачатья,

В улыбке девушек в гробу,

В улыбке женщин в миг объятья.

 

Порой в чертах случайных лиц

Ее улыбки пламя тлело,

И кто-то звал со дна темниц.

Из бездны призрачного тела.

 

Но неизменная не та

Она скользит за тканью зыбкой,

И тихо светятся уста

Неотвратимою улыбкой.

[Mahant 327]

На дорогах из снега заносы,

Никуда не деться от ветра.

Человек, задавая вопросы,

Совершенно не слышит ответа.

 

Закрываясь картинкой знакомой,

Нарисованной кисточкой мысли,

Жизнь свою застилает соломой,

Что бы «кабы чего не вышло».

 

А потом ведет разговоры:

- Я не вижу белого света.

На дорогах сплошные заторы.

Нет возможности для ответа.

 

 

(Неизвестный автор)

[Гость Гадя Петрович Хренова]

Музыкой твоей грусти

Тихо прозвучит ночь.

Ты разлуку в дом впустишь

И к утру прогонишь прочь...

Я, наверно, у тебя по жизни вечный странник,

Но в конце пути всегда возвращаюсь к тебе.

 

Умничка моя, ласковая умничка.

Как я без тебя жил бы на земле?

Умничка моя, ласковая умничка.

Солнышко весны в хмуром феврале.

 

Ты одна добром меришь,

Всё что прожито мной.

Ты в меня ещё веришь,

Как уже никто другой...

Если я пришёл на эту землю встретить Бога,

Я его нашёл, наверное, только в тебе.

 

Умничка моя, ласковая умничка.

Как я без тебя жил бы на земле?

Умничка моя, ласковая умничка.

Солнышко весны в хмуром феврале.

С.Т.

[Гость Гадя Петрович Хренова]

А у меня есть дочка - веселая смешная,

Летят года, годочки и девочка растет.

А у меня есть дочка кровиночка родная,

Похожая на папу или наоборот.

 

А я купил для дочки

Платьице в цветочки,

А я ко дню рожденья

С подарком опоздал.

Но я приеду, дочка,

На два, на три денечка,

Я к тебе одной приеду,

Как и обещал.

 

Я помню, как когда-то мы с мамою твоею

Вдвоем в кино ходили, я ей дарил цветы.

На улице на нашей была всех красивее,

Конечно твоя мама, а скоро будешь ты!

 

А я купил для дочки

Платьице в цветочки,

А я ко дню рожденья

С подарком опоздал.

Но я приеду, дочка,

На два, на три денечка,

Я к тебе одной приеду,

Как и обещал.

 

Не спрашивай про маму: «как мы чужими стали",

Обиды отболели, дороги разошлись.

Пусть не узнает дочка таких как мы печалей,

Пускай у нашей дочки другая будет жизнь.

 

 

А я купил для дочки

Платьице в цветочки,

А я ко дню рожденья

С подарком опоздал.

Но я приеду, дочка,

На два, на три денечка

Я к тебе одной приеду,

Как и обещал.

 

кто бы ни слышал в чьем исполнении эту песню, но стихи это Ирины Ковальской

[Jeka 51]

ВЕРБЛЮД

 

На длинных, не русских ногах

Стоит, улыбаясь некстати,

А шерсть у него на боках,

Как вата в столетнем халате.

 

Должно быть, молясь на восток,

Кочевники перемудрили,

В подшерсток втирали песок

И ржавой колючкой кормили.

 

Горбатую царскую плоть,

Престол нищеты и терпенья,

Нещедрый пустынник-господь

Слепил из отходов творенья.

 

И в ноздри вложили замок,

А в душу - печаль и величье,

И верно с тех пор погремок

На шее болтается птичьей.

 

По Черным и Красным пескам,

По дикому зною бродяжил,

К чужим пристрастился тюкам,

Копейки под старость не нажил.

 

Привыкла верблюжья душа

К пустыне, тюкам и побоям.

А все-таки жизнь хороша,

И мы в ней чего-нибудь стоим.

[Jeka 51]

СТАНЬ САМИМ СОБОЙ

 

Werde der du bist.

Гете

 

Когда тебе придется туго,

Найдешь и сто рублей и друга.

Себя найти куда трудней,

Чем друга или сто рублей.

 

Ты вывернешься наизнанку,

Себя обшаришь спозаранку,

В одно смешаешь явь и сны,

Увидишь мир со стороны,

 

И все и всех найдешь в порядке.

А ты - как ряженый на святки -

Играешь в прятки сам с собой,

С твоим искусством и судьбой.

 

В чужом костюме ходит Гамлет

И кое-что про что-то мямлит, -

Он хочет Моиси играть,

А не врагов отца карать.

 

Из миллиона вероятий

Тебе одно придется кстати,

Но не дается, как назло,

Твое заветное число.

 

Загородил полнеба гений.

Не по тебе его ступени,

Но даже под его стопой

Ты должен стать самим собой.

 

Найдешь и у пророка слово,

Но слово лучше у немого,

И ярче краска у слепца,

Когда отыскан угол зренья

И ты при вспышке озаренья

Собой угадан до конца.

[Гость Тутси(Надя)10]

Взвешивает небо —

***

Оседающий замес

Птиц, дождя и снега.

Тяжелеет ватный свет

Свежей стужей вея,

Зябнут — кто во что одет —

Нищие деревья.

Что-то слишком далеко

Забрела в нас осень.

Нет, как пулям в «молоко»,

Отклика вопросам.

Впрочем, осень не суди,

Замыкаясь глуше,

Дважды в реку не войти,

А друг другу в душу.

[Гость Гадя Петрович Хренова]

ну, уж ежли настолько случились в моей жизни странные чудЫ до сих рад :))

посему и стих будет про них

 

Ежедневное чудо - не чудо.

Ежедневное горе - не горе.

Настоящее горе другое.

И о нем говорить не хочу я...

Ежедневные блестки - как ветошь.

Ежедневная ноша не давит.

В ежедневные слезы не веришь.

Не тревожит. Надоедает.

Лжет язык в ежедневном застолье.

Бесконечные вопли писклявы.

Постоянные вздохи - не вздохи.

Ежедневные клятвы - не клятвы.

Ежедневная ссора - не ссора.

Но,

над слепой росой нависая

вдруг встает ежедневное солнце.

Ошарашивая.

Потрясая.

Ежедневной земли

не убудет...

И шепчу я,

охрипнув от песен:

пусть любовь

ежедневною будет.

Ежедневной, как хлеб.

Если есть он.

(ц)

[Гость Гадя Петрович Хренова]

Глаза закрываешь, медленно плывёшь

От жизни уплываешь во тьму бредёшь...

Мечты оживают в твоих немых снах,

А слёзы срываются без капли на глазах.

Новый сценарий рождается, как день,

Проснись наконец! Это сон! Поверь!...

Но утро, как дождь смоет занавес сна,

И все твои эмоции осушит до дна...

Тот взгляд запомни, врядли повторится

История та... Ночь слишком мало длится!

 

Я не помню тот день! Я не помню глаза!

Испарился мой сон как сухая слеза!

Я не помню тот год! Я не помню тот взгляд!

Испарился мой сон нет пути назад!

Я научился любить, научился мечтать!

Не будите меня!... Не будите опять!...

 

Снова главные роли в фильме мне отведены,

Пронзают до боли все чувства мои.

Снова изменилась, принцесса моего сна,

Ты дальше отдалилась. Улыбнись, как всегда!

Открой же мне тайны этих сказочных миров!

Скажи, как найти тебя по ту сторону снов.

Нет сил играть эту роль в иллюзиях страха,

Разъедает, как соль, боль от предначертанного краха.

И снова во тьму, вновь новые лица

Но никак не пойму: почему ночь так мало длится?...

 

Освещая своё небо ты бредешь к парому,

Ждешь свой поезд лета, там все подругому.

Может быть плывёшь один лишь в океане

Может быть и ждёшь, чтобы разрушить грани.

Ты ищешь тот остров, где оставил её.

Не слишком все просто! Проснешься всё равно!

Ведь будят проблемы обыденных пороков!

Тебя сжимают стены прожитых здесь сроков!

Выключаешь будильник, этот смерти счётчик

И бежишь к телефону проверять ответчик.

[Гость Тутси(Надя)10]

Просьба

Раненая птица в руки не давалась,

Раненая птица птицей оставалась.

Этот сон давнишний до сих пор мне снится:

На траве кровавой вздрагивает птица.

 

Птицы, рыбы и звери

В души людям смотрят.

Вы их жалейте, люди,

Не убивайте зря;

Ведь небо без птиц – не небо,

А море без рыб – не море!

И земля без зверей – не земля,

Не земля, не земля!

 

Люди-исполины, люди-великаны,

Есть у вас винтовки, сети и капканы,

Есть у вас бесстрашье, сила есть навечно.

И должно быть сердце – сердце человечье.

 

Люди-человеки, страны и народы,

Мы теперь навечно должники природы.

Надо с этим долгом как-то расплатиться,

Пусть расправит крылья раненая птица!

 

Птицы, рыбы и звери

В души людям смотрят.

Вы их жалейте, люди,

Не убивайте зря;

Ведь небо без птиц – не небо,

А море без рыб – не море!

И земля без зверей – не земля,

Не земля, не земля!

[Бах 1 465]

поток сознания от меня:

и опять тоска,

низкие облака,

непогода в тему

говорим рефреном

заливаясь слезами

ставим свечки в храме

город в тумане

пишем письма маме

коричневые стволы

обеденные столы

почерневшая осень

скуки не выносим

на площади фонари

говорим гори

трудно собраться с мыслями

улетаем листьями

желтыми красными

чувствами ужасными...