Русские поэты

[Гость Тутси(Надя)10]

«В жизни каждое явленье возводить до красоты..»

Щербина Николай Фёдорович

(1821 – 1869)

ЖЕНЩИНЕ

Как над тобою посмеялась

Твоя жестокая судьба!

Какая жизнь тебе досталась

Тебе, царица и раба!

 

Ты стала средь мгновенной власти,

Мишурным блеском облитой,

Игрушкою нужды и страсти,

Не человеком, не женой…

 

И, на коленях пред тобою

Страдая, плача и любя,

Мужчина с жаркою мольбою

Цепями путает тебя.

 

Своё признанье ты забыла

Для грёз дремоты вековой,

И новая живая сила

У мира отнята с тобой.

 

Пред всякой ложью и тщетою,

Как пред кумиром, пала ты,

И пустоцветною красою

Взросла на почве суеты.

 

Твоё святое назначенье –

Наш гений из пелён принять,

Направить душу поколенья,

Отчизне граждан воспитать..

 

И струн в тебе сокрыто много:

Под райской музыкою их

Нам облегчилась бы дорога

В тяжёлых странствиях земных.

 

Ты сердца чуткого прозреньем

Те правды можешь угадать,

Которых нам ни размышленьем,

Ни долгой жизнью не дознать…

 

Я верю, что настанет время

Тебе вознесться меж людей

И сбросить вековое бремя

С судьбы таинственной своей, -

 

И новой мыслью, новой страстью,

Огнём, любовью, красотой

Подвинуть мир в путях ко счастью

И взволновать его застой.

[Гость Тутси(Надя)10]

Фольклорная поэтика Гребёнки изумительна.

 

ГРЕБЁНКА Евгений Павлович

(1812 – 1848)

 

ПЕСНЯ

Молода ещё девица я была,

Наша армия в поход куда-то шла.

Вечерело. Я стояла у ворот –

А по улице всё конница идёт.

К воротАм подъехал парень молодой,

Мне сказал: «Напой, красавица, водой!»

Он напился, крепко руку мне пожал,

Наклонился и меня поцеловал…

Он уехал… долго я смотрела вслед,-

Жарко стало мне, в очах мутился свет,

Целу ноченьку мне спать было невмочь:

Раскрасавец барин снился мне всю ночь.

 

Вот недавно – я вдовой уже была,

Четырёх уж дочек замуж отдала –

К нам приехал на квартиру генерал,

Весь простреленный, так жалобно стонал…

Я взглянула – встрепенулася душой:

Это он, красавец барин молодой;

Тот же голос, тот огонь в его глазах,

Только много седины в его кудрях.

И опять я целу ночку не спала,

Целу ночку молодой опять была.

 

<1841>

[Гость Тутси(Надя)10]

АННЕНКОВ ИННОКЕНТИЙ ФЁДОРОВИЧ (1856-1909)

Родился в состоятельной семье чиновника. В 1879 году окончил историко-филологический факультет Петербургского университета. Стихи писал с детства, но впервые напечатал в 1909 году.

 

ПАДЕНИЕ ЛИЛИЙ

Уж черной Ночи бледный День

Свой факел отдал, улетая:

Темнеет в небе хлопьев стая,

Но, веселя немую сень,

В камине вьется золотая

Змея, змеей перевитая.

Гляжу в огонь - работать лень:

Пускай по стенам, вырастая,

Дрожа, колеблясь или тая,

За тенью исчезает тень,

А сердцу снится тень иная,

И сердце плачет, вспоминая.

Сейчас последние, светлей

Златисто-розовых углей,

Падут минутные строенья:

С могил далеких и полей

И из серебряных аллей

Услышу мрака дуновенье...

В постель скорее!.. Там теплей,

А ты, волшебница, налей

Мне капель чуткого забвенья,

Чтоб ночью вянущих лилей

Мне ярче слышать со стеблей

Сухой и странный звук паденья.

[Гость Тутси(Надя)10]

ТИМОФЕЕВ Алексей Васильевич (1812 – 1883)

поэт-песенник, его стихи задушевные, искренни, положены на музыку лучшими композиторами и стали просто народными песнями.

 

***

Нас венчали не в церкви.

Не в венцах, не с свечами;

Нам не пели ни гимнов,

Ни обрядов венчальных!

 

Венчала нас полночь

Средь мрачного бора;

Свидетелем были

Туманное небо

Да тусклые звёзды;

Венчальные песни

Пропел буйный ветер

Да ворон зловещий;

На страже стояли

Утёсы да бездны,

Постель постилали

Любовь да свобода!

 

Мы не звали на праздник

Ни друзей, ни знакомых;

Посещали нас гости

По своей доброй воле!

 

Всю ночь бушевали

Гроза и ненастье;

Всю ночь пировали

Земля с небесами.

Гостей угощали

Багровые тучи.

Леса и дубравы

Напились допьяна,

Столетние дубы

С похмелья свалились;

Гроза веселилась

До позднего утра.

 

Разбудил нас не свёкор,

Не свекровь, не невестка,

Не неволюшка злая;

Разбудило нас утро!

 

Восток заалелся

Стыдливым румянцем;

Земля отдыхала

От буйного пира;

Весёлое солнце

Играло росою;

Поля разрядились

В воскресное платье;

Леса зашумели

Заздравною речью,

Природа в восторге,

Вздохнув, улыбнулась…

[Mahant 327]

Нигер

 

Я на карте моей под ненужною сеткой

Сочиненных для скуки долгот и широт,

Замечаю, как что-то чернеющей веткой,

Виноградной оброненной веткой ползет.

 

А вокруг города, точно горсть виноградин,

Это — Бусса, и Гомба, и царь Тимбукту,

Самый звук этих слов мне, как солнце, отраден,

Точно бой барабанов, он будит мечту.

 

Но не верю, не верю я, справлюсь по книге,

Ведь должна же граница и тупости быть!

Да, написано Нигер… О, царственный Нигер,

Вот как люди посмели тебя оскорбить!

 

Ты торжественным морем течешь по Судану,

Ты сражаешься с хищною стаей песков,

И когда приближаешься ты к океану,

С середины твоей не видать берегов.

 

Бегемотов твоих розоватые рыла

Точно сваи незримого чудо-моста,

И винты пароходов твои крокодилы

Разбивают могучим ударом хвоста.

 

Я тебе, о мой Нигер, готовлю другую,

Небывалую карту, отраду для глаз,

Я широкою лентой парчу золотую

Положу на зелёный и нежный атлас.

 

Снизу слева кровавые лягут рубины,

Это — край металлических странных богов.

Кто зарыл их в угрюмых ущельях Бенины

Меж слоновьих клыков и людских черепов?

 

Дальше справа, где рощи густые Сокото,

На атлас положу я большой изумруд,

Здесь богаты деревни, привольна охота,

Здесь свободные люди, как птицы поют.

 

Дальше бледный опал, прихотливо мерцая

Затаенным в нем красным и синим огнем,

Мне так сладко напомнит равнины Сонгаи

И султана сонгайского глиняный дом.

 

И жемчужиной дивной, конечно, означен

Будет город сияющих крыш, Тимбукту,

Над которым и коршун кричит, озадачен,

Видя в сердце пустыни мимозы в цвету,

 

Видя девушек смуглых и гибких, как лозы,

Чье дыханье пьяней бальзамических смол,

И фонтаны в садах и кровавые розы,

Что венчают вождей поэтических школ.

 

Сердце Африки пенья полно и пыланья,

И я знаю, что, если мы видим порой

Сны, которым найти не умеем названья,

Это ветер приносит их, Африка, твой! .

 

Главный акмеист России.

[Гость Тутси(Надя)10]

Филипп Степанович Шкулев (1868 -1930)

Родился в Московской губернии, село Печатники.

 

Царица-осень

Осень смелыми шагами

Заявилась во дворец...

Терем-лес сиял огнями,

Будто золотом ларец.

 

Золоченые колонны

Сосен стройных и прямых

Отдавали ей поклоны

Средь подружек молодых.

 

Клен пурпурными листами

Речь приветную шептал,

Дуб могучий желудями

Путь-дорогу усыпал.

 

Мхи-ковры широко стлались,

Утопала в них нога,

В дивном блеске улыбались

Крошки росы-жемчуга.

 

Сквозь просветы стройных сосен

Кто-то краски рассыпал,

Улыбалась неба просинь,

Луч заката трепетал.

 

Легкой бабочкой кружились

Золоченые листы,

Паутинки серебрились,

Опускаясь на кусты...

 

Долго осень любовалась

На чудесный терем свой,

Багрянела, улыбалась,

Поражаясь красотой...

 

Вдруг поблекла, приуныла,

Почернела, точно тьма...

Ей на смену прикатила

Поблаженствовать зима.

 

1900

[Гость Тутси(Надя)10]

Минский Николай Максимович (настоящая фамилия Воленкин, 1855 – 1937)

 

Поэзия Минского отличается рассудочностью и холодностью. Наиболее ценными в художественном отношении являются стихи начального периода творчества.

 

ЛЮБОВЬ К БЛИЖНЕМУ

Любить других, как самого себя…

Но сам себя презреньем я караю.

Какой-то сон божественный любя,

В себе и ложь, и правду презираю.

 

И если человека я лббил,

То лишь в надежде смутной и чудесной

Найти в другом луч истины небесной,

Невинность сердца, мыслей чистый пыл.

 

Но каждый раз, очнувшись от мечтаний,

В чужой душе всё глубже и ясней

Я прозревал клеймо своих страстей,

Свою же ложь, позор своих страданий.

 

И всех людей, равно за всех скорбя

Я не люблю как самого себя.

(1893)

[Бах 1 465]

доброго времени суток, ну и мои пять копеек

 

Зинаида Николаевна Гиппиус

 

Полуувядших лилий аромат

Мои мечтанья легкие туманит.

Мне лилии о смерти говорят,

О времени, когда меня не станет.

 

Мир упокоенной душе моей,

Ничто ее не радует, не ранит.

Не забывай моих последних дней,

Пойми меня, когда меня не станет.

 

Я знаю друг, дорога не длинна

И скоро тело бедное устанет,

Но верую - любовь как смерть сильна!

Люби меня, когда меня не станет.

 

Мне чудится таинственный обет

И ведаю - он сердце не обманет.

Забвения тебе в разлуке нет,

Иди за мной, когда меня не станет.

[Бах 1 465]

Моё любимое, очень трогательное

 

Агния Львовна Барто

 

ПЕРЕД СНОМ

 

Зажигают фонари

За окном.

Сядь со мной,

Поговори

Перед сном.

 

Целый вечер

Ты со мной

Не была.

У тебя все дела

Да дела.

 

У тебя я

Не стою

Над душой,

Я все жду,

Все молчу,

Как большой...

 

Сядь со мной,

Поговорим

Перед сном,

Поглядим

На фонари

За окном.