Анна Павлова

[Гюль 0]

Оскар Уайльд заметил однажды с горьким цинизмом, что у человека в жизни есть две трагедии — мечта неисполнившаяся и мечта исполнившаяся.

 

Анна Павлова долгое время мечтала об одном — выйти замуж за барона Виктора Дандре. А её возлюбленный в свою очередь мечтал, чтобы его Аннушка стала великой балериной и блистала на лучших мировых сценах.

 

Мечты обоих сбылись — но это не принесло им счастья.

 

С бароном Виктором Дандре, представителем старинного французского рода, превосходно образованным и галантным «завсегдатаем кулис», Анну Павлову познакомил генерал Безобразов — балетоман и весьма влиятельная фигура в балетном мире: по его сигналу галёрка неистово аплодировала одним балеринам и встречала презрительным безразличием других. Он уже много лет покровительствовал молоденьким балеринам и предложил своему приятелю по Английскому клубу «развлечься с малюткой из балета».

 

Начинающая балерина знаменитой Мариинки Анна Павлова, выпускница Императорского театрального училища, считала себя дурнушкой и жила в скромной комнатке на окраине Петербурга. Правда, ей пророчили великое будущее — Анне покровительствовала сама Матильда Кшесинская, а знаменитый постановщик Морис Петипа отдал Анне партию собственной дочери.

 

— То, что вы считаете недостатком, на самом деле — редкое качество, выделяющее вас из тысячи других, Анна, — говорил ей учитель.

 

В чиновника Сената Виктора Дандре Анна Павлова влюбилась с первого взгляда. Она была уверена, что их связь — нечто гораздо более серьёзное, нежели простой флирт.

 

Только вот беда — сам Дандре считал их связь лёгкой интрижкой. Да, он снял для Аннушки огромную квартиру, в которой был даже просторный танцевальный класс, но сам продолжал жить, как жил раньше, — в своём доме на Итальянской улице. Долгое время ходили слухи о его скорой женитьбе на родственнице генерала Безобразова… Виктор уклонялся от разговоров о возможности совместного будущего.

 

— Тебе не замужем нужно быть, а артисткой сделаться, — этой стандартной фразой Дандре отвечал на все расспросы Анны.

 

В 1907 году Анна достигла пика славы. Ей официально даровали титул «балерины» — в то время этой чести были удостоены всего пять танцовщиц во всей России. В Мариинку теперь ходили не на Кшесинскую — на Павлову, Анна много и успешно гастролировала. Дандре считал, что без его покровительства Павлова не добилась бы таких успехов.

 

Ведь это он её познакомил с Сергеем Дягилевым, который начал подготовку «Русских сезонов в Париже». Для коллежского советника Дандре это означало серьёзные расходы — для выступлений нужны были дорогие костюмы, драгоценности. Виктор взялся за сложный заказ — строительство Охтинского моста.

 

Перед отъездом Анна предприняла ещё одну попытку объясниться. Виктор, как всегда, отделался ничего не значащими фразами. Тогда Анна — всегда нежная и покладистая — неожиданно сказала Дандре:

 

— Я никогда не прощу тебя. Всё кончено. Не жди. Я к тебе не вернусь…

 

Он остался работать — Анна уехала в Париж и приступила к репетициям «Жизели», её партнёром должен был быть сам Нижинский. Знатоки балета с нетерпением ожидали премьеры — два гения должны были танцевать вместе.

 

И вдруг неожиданно Анна заявила, что прекращает репетиции и уезжает из Парижа. Она подписала другой, более выгодный контракт — мюзик-холл «Палас» предложил ей 1200 фунтов в неделю.

 

Дягилев был в шоке — знаменитая Павлова согласна выступать с жонглёрами и дрессированными собачками. Он — чисто ради любопытства — даже посмотрел двусмысленный, на грани неприличия, номер, с которым Анна выступала в мюзик-холле, — танец «Вакханалия». Трудно представить, что так могла танцевать выпускница Императорского театрального училища, выпускницы которого даже в церковь могли выходить только в сопровождении классных дам. Пресса писала, что утончённая Павлова превратилась в типичную артистку мюзик-холла, которая не знает, что такое высокое искусство, — «танцует ухарски, с прикрикиванием и присвистом». Зато публика была в восторге и буквально ломилась на представления.

 

Ходили слухи, что знаменитая русская выступает в частных домах у нуворишей. И берёт по тысяче рублей за выступление. Она даже пробовала играть в казино — к счастью, проиграв однажды всё до копейки, больше ни разу не переступала порог игорных заведений. Казалось, её обуяла жажда наживы.

 

А тем временем в Петербурге по уголовному обвинению в получении взятки при сдаче подряда на постройку Охтинского моста был арестован коллежский советник Виктор Эмильевич Дандре. Процесс длился более года. Суд признал его виновным в мздоимстве и приговорил к уплате денежного штрафа в размере 36 тысяч рублей. Таких денег у Дандре не было. Ему грозило пожизненное заключение в долговой тюрьме.

 

Деньги, необходимые для выкупа Дандре из тюрьмы, внесла Анна Павлова. Именно для того, чтобы спасти любимого, она ежедневно выступала два месяца подряд. По поддельным документам Дандре выехал в Лондон, где его уже ждала Павлова.

 

Они словно поменялись ролями. Теперь Виктор умолял Анну стать его женой — она согласилась, но поставила жёсткое условие — никто не должен знать об их супружестве.

 

— Я Павлова, и мне плевать на какую-то мадам Дандре. Ты теперь должен делать для меня всё на свете.

 

Так и получилось — Виктор Дандре, бывший чиновник Сената, влиятельная фигура петербургского света, стал простым импресарио великой балерины. Он один вёл работу, для которой требовался целый штат сотрудников: вёл переговоры, занимался организацией гастролей, расчётами с артистами, связями с прессой, следил за отправкой багажа, устраивал все приёмы и выезды Анны Павловой. А сам оставался в тени — о том, что они обвенчаны, знали только свидетели их свадьбы.

 

Семейное предприятие оказалось успешным — Павлова и Дандре купили дорогой дом в лондонском предместье — с танцевальным залом, библиотекой, костюмерной. Дом окружали ровно подстриженные лужайки и газоны, там было огромное поле тюльпанов и пруд, в котором в любое время года плавали лебеди.

 

Анна много выступала — её работоспособность не знала предела. Газеты писали, что её выносливость способна устыдить бегунов на длинные дистанции. Она давала до 250 выступлений в год, спектакли с её участием прошли в 44 странах — даже в тех, где и не представляли себе, что такое балет. Помимо этого, она успевала рекламировать новый крем, модные туфли и дорогие меха, фотографировалась для обложек модных журналов. В Европе она пользовалась неслыханной популярностью — в кондитерских продавались шоколадные конфеты «Павлова», в парфюмерных — туалетная вода, духи и мыло, названные в её честь. Где бы ни проходили её гастроли, главы государства непременно устраивали приёмы в её честь. Русскую балерину объявили почётным гражданином Квебека, король Испании каждый вечер присылал ей за кулисы роскошные букеты.

 

Только в семейной жизни не было ни спокойствия, ни умиротворения. Дандре выполнял все требования Анны — она изводила его придирками и капризами. Настроение её менялось по десять раз на дню. Нервная, капризная, неуравновешенная Анна устраивала ему публичные разносы.

 

— Вы могли бы пощадить меня хотя бы при посторонних, — укорял жену Дандре.

 

— Разве я не обещала вам, что вы заплатите мне за все мои былые обиды и унижения? — торжествовала Анна.

 

Но, странное дело, Дандре терпеливо сносил все нападки жены. Он следил лишь за тем, чтобы все желания Анны были исполнены точно и в срок.

 

Ходили слухи, что у Анны появились любовники — её связь с художником-эмигрантом Александром Яковлевым длилась не один десяток лет.

 

— Чтобы заслужить его любовь, я так долго притворялась, что он мне безразличен, что сама поверила в это, — говорила Анна подругам.

 

Многие считали, что Дандре нашёл своеобразную форму мести — он выжимал из Анны все соки, устраивая напряжённый гастрольный график и заставляя выступать даже больной и простуженной, чтобы не выплачивать неустойку. Виктор не отменил гастроли в Эквадоре, хотя прекрасно знал, что там бушует эпидемия жёлтой лихорадки, Анна танцевала в Мексике под ливнем, выступала тяжелобольная.

 

— Мы должны застраховать себя от нищеты, Аннушка, — уговаривал он жену. — Ты же видишь, что происходит — после революции из России в Европу хлынули толпы эмигрантов. Найти работу очень сложно. А «павломания» может сойти на «нет» в любой момент. К тому же век балерины короток.

 

Анна и сама это понимала. Ей скоро полвека — в затылок дышат молодые балерины, из программы постепенно уходят сложные номера. Театральные критики писали, что Павлова променяла внутреннее развитие на бесконечное мелькание городов в окне поезда. В репертуаре Павловой за годы странствий практически не появилось ни одного нового номера. Она по-прежнему танцевала одноактные балеты из репертуара Мариинки. Анна боялась признаться самой себе, как она устала…

 

В январе 1931 года Анна возвращалась в Париж с Лазурного Берега. Поезд потерпел аварию возле Дижона. К счастью, великая балерина не пострадала. Но ей пришлось идти пешком до ближайшей станции в лёгком пальто, а потом ещё двенадцать часов ждать поезда.

 

В результате — тяжелейшая простуда и, как всегда не вовремя, на носу гастроли в Голландии. Но выйти на сцену Анне уже не довелось — по дороге в Голландию у Павловой началось воспаление лёгких, перешедшее в плеврит. Великая балерина скончалась в отеле, не дожив 10 дней до своего пятидесятилетия.

 

Виктор Дандре пережил жену на 13 лет и умер в бедности. Воспользоваться деньгами Павловой он так и не смог, поскольку не смог доказать, что является мужем великой балерины. Он лишь удостоился чести быть похороненным рядом с Анной Павловой — на лондонском кладбище «Голдрес Грин».

 

За всю совместную жизнь супруги фотографировались лишь дважды. Это один из двух редчайших снимков. У самого Дандре не сохранилось ни одной фотографии, поэтому он и не смог доказать, что являлся мужем балерины.