Стихи, которые нравятся

[zuleika 248]

Не принимай во мне участья
И не обманывай жильем,
Поскольку улица, отчасти,
Одна - спасение мое.

Я разучил ее теченье,
Одолевая, обомлел,
Возможно, лучшего леченья
И не бывает на земле.

Пустые улицы раскручивал
Один или рука в руке,
Но ничего не помню лучшего
Ночного выхода к реке.

Когда в заброшенном проезде
Открылись вместо тупика
Большие зимние созвездья
И незамерзшая река.

Все было празднично и тихо
И в небесах и на воде.
Я днем искал подобный выход,
И не нашел его нигде.

 

Геннадий Шпаликов

[Este 16 664]

Свидание

 

Засыпет снег дороги,

Завалит скаты крыш.

Пойду размять я ноги:

За дверью ты стоишь.

 

Одна, в пальто осеннем,

Без шляпы, без калош,

Ты борешься с волненьем

И мокрый снег жуешь.

 

Деревья и ограды

Уходят вдаль, во мглу.

Одна средь снегопада

Стоишь ты на углу.

 

Течет вода с косынки

По рукаву в обшлаг,

И каплями росинки

Сверкают в волосах.

 

И прядью белокурой

Озарены: лицо,

Косынка, и фигура,

И это пальтецо.

 

Снег на ресницах влажен,

В твоих глазах тоска,

И весь твой облик слажен

Из одного куска.

 

Как будто бы железом,

Обмокнутым в сурьму,

Тебя вели нарезом

По сердцу моему.

 

И в нем навек засело

Смиренье этих черт,

И оттого нет дела,

Что свет жестокосерд.

 

И оттого двоится

Вся эта ночь в снегу,

И провести границы

Меж нас я не могу.

 

Но кто мы и откуда,

Когда от всех тех лет

Остались пересуды,

А нас на свете нет?

 

БП

[Слоня 11 115]

Я шёл к себе домой

Я шёл по мокрым лужам

По скользкой мостовой

Ногами снег утюжил

А мокрый снег падал

А я шёл домой

По зимнему саду

По пустой мостовой

 

Он шёл со мной рядом

Шпионил за мной

Следил за мной взглядом

Бесшумный конвой

И вот я стою

На краю снегопада

С неба падает снег

Значит небу так надо

 

В это трудно поверить

Я вернулся домой

Ты открыла мне двери

Снег вошёл вслед за мной

И вдруг снег растаял

Увидел тебя

На пороге остались

Только капли дождя

 

Нас уносит река

Плавных вёсел волнами

Словно кто-то открыл

Все небесные краны

Мы стоим на краю

На краю водопада

С неба льётся вода

Значит небу так надо

©

[Este 16 664]

...Я бы хотела жить с Вами
В маленьком городе,
Где вечные сумерки
И вечные колокола.

И в маленькой деревенской гостинице --
Тонкий звон
Старинных часов -- как капельки времени.
И иногда, по вечерам, из какой -- нибудь мансарды
Флейта,
И сам флейтист в окне.
И большие тюльпаны на окнах.
И может быть, Вы бы даже меня любили...
***
Посреди комнаты -- огромная изразцовая печка,
На каждом изразце -- картинка:
Роза -- сердце -- корабль. --
А в единственном окне --
Снег, снег, снег.

Вы бы лежали -- каким я Вас люблю: ленивый,
Равнодушный, беспечный.
Изредка резкий треск
Спички.

Папироса горит и гаснет,
И долго -- долго дрожит на ее краю
Серым коротким столбиком -- пепел.
Вам даже лень его стряхивать --
И вся папироса летит в огонь.          

 

1916 МЦ

Изменено 11 ноября, 2016 пользователем Este

[Слоня 11 115]

Нравится мне, когда ты голая по квартире ходишь

И несомненно заводишь,

Нравится мне, когда ты громко хохочешь —

Не важно, днём или ночью — это нравится мне!

Нравится мне, когда мы смотрим с тобою фильмы,

Хоть они и дебильны. И даже во сне

Нравится мне, что ты с меня одеяло стянула

И меня даже продуло. Но мне...

 

Плевать, если я заболею,

Я сам себе поставить банки сумею,

И мне никого, блин, не надо,

Лишь бы ты ходила голая рядом,

Мне никогда не будет скучно с тобою!

Я даже в твою честь планету открою,

А пока она тебе будет сниться,

Я приготовлю для тебя огромную пиццу.

 

Нравится мне с тобой на заднем ряду целоваться,

И ты не вздумай меняться,

Нравится мне, что можем максимум пять минут ругаться,

И только две обижаться,

Нравится мне не замечать расстояний,

Когда безумно так тянет, это нравится мне.

Нравится мне с тобой на кухне и в ванной,

И даже рухнуть с дивана. Но мне...

 

Плевать, если я заболею,

Я сам себе поставить банки сумею,

И мне никого, блин, не надо,

Лишь бы ты ходила голая рядом,

Мне никогда не будет скучно с тобою!

Я даже в твою честь планету открою,

А пока она тебе будет сниться,

Я приготовлю для тебя огромную пиццу.

 

Нравится с тобою из дома сутки не выходить,

Я хочу тебя любую, "тебя" всю ночь буду говорить!

Это нравится, пусть останется с обостреньями,

Каждый новый день пусть завалится впечатленьями.

Но мне...

 

Плевать, если я заболею,

Я сам себе поставить банки сумею,

И мне никого, блин, не надо,

Лишь бы ты ходила голая рядом,

Мне никогда не будет скучно с тобою!

Я даже в твою честь планету открою,

А пока она тебе будет сниться,

Я приготовлю для тебя огромную пиццу.

[Este 16 664]

Где обрывается память, начинается старая фильма,играет старая музыка какую-то дребедень.Дождь прошел в парке отдыха, и не передать, как сильноблагоухает сирень в этот весенний день.Сесть на трамвай 10-й, выйти, пройти под аркойсталинской: все как было, было давным-давно.Здесь меня брали за руку, тут поднимали на руки,в открытом кинотеатре показывали кино.Про те же самые чувства показывало искусство,про этот самый парк отдыха, про мальчика на руках.И бесконечность прошлого, высвеченного тускло,очень мешает грядущему обрести размах.От ностальгии или сдуру и спьяну можноподняться превыше сосен, до самого неба наколесе обозренья, но понять невозможно:то ли войны еще не было, то ли была война.Всё в черно-белом цвете, ходят с мамами дети,плохой репродуктор что-то победоносно поет.Как долго я жил на свете, как переносил все этисердцебиенья, слезы, и даже наоборот

Борис Рыжий

[Este 16 664]

 

 

* * *

 

Так кончается день на краю окна.

Так приходит сон, и рифмуешь наспех

"ночь" и "прочь". Так стоит на столе бокал.

Так смеётся небо однозубой пастью.

Так лежат на столе два пустых листа,

будто ангел-хранитель в связи с сезоном

сбросил крылья (листы), что твой лось - рога,

и ушёл в ночи, потоптав газоны.

Так пускают корни в тебя дожди,

и толчёшь "судьба", как капусту в ступе,

кулаком в груди. Так кончают жить.

Так пылится тень, словно абрис трупа.

Так глядишь на мир через жабры век:

как сложна хиромантия троп, дорог.

Бог жизнь тебе подарил затем,

чтобы ты умереть не колеблясь мог

БР

[Слоня 11 115]

Целый день стирает прачка,

Муж пошел за водкой.

На крыльце сидит собачка

С маленькой бородкой.

 

Целый день она таращит

Умные глазенки,

Если дома кто заплачет -

Заскулит в сторонке.

 

А кому сегодня плакать

В городе Тарусе?

Есть кому в Тарусе плакать -

Девочке Марусе.

 

Опротивели Марусе

Петухи да гуси.

Сколько ходит их в Тарусе,

Господи Исусе!

 

"Вот бы мне такие перья

Да такие крылья!

Улетела б прямо в дверь я,

Бросилась в ковыль я!

 

Чтоб глаза мои на свете

Больше не глядели,

Петухи да гуси эти

Больше не галдели!"

 

Ой, как худо жить Марусе

В городе Тарусе!

Петухи одни да гуси,

Господи Исусе!

))

НЗ

[Este 16 664]

Я не то что схожу с ума, но устал за лето.За рубашкой в комод полезешь, и день потерян.Поскорей бы, что ли, пришла зима и занесла всё это —города, человеков, но для начала зелень.Стану спать не раздевшись или читать с любогоместа чужую книгу, покамест остатки года,как собака, сбежавшая от слепого,переходят в положенном месте асфальт.                                 Свобода —это когда забываешь отчество у тирана,а слюна во рту слаще халвы Шираза,и, хотя твой мозг перекручен, как рог барана,ничего не каплет из голубого глаза.

И.Б. 1976

[Слоня 11 115]

Пью горечь тубероз, небес осенних горечь

И в них твоих измен горящую струю.

Пью горечь вечеров, ночей и людных сборищ,

Рыдающей строфы сырую горечь пью.

 

Исчадья мастерских, мы трезвости не терпим.

Надежному куску объявлена вражда.

Тревожный ветр ночей - тех здравиц виночерпьем,

Которым, может быть, не сбыться никогда.

 

Наследственность и смерть - застольцы наших трапез.

И тихой зарей,- верхи дерев горят -

В сухарнице, как мышь, копается анапест,

И Золушка, спеша, меняет свой наряд.

 

Полы подметены, на скатерти - ни крошки,

Как детский поцелуй, спокойно дышит стих,

И Золушка бежит - во дни удач на дрожках,

А сдан последний грош,- и на своих двоих.

БП

[Este 16 664]

Я дал разъехаться домашним,
Все близкие давно в разброде,
И одиночеством всегдашним
Полно всё в сердце и природе.

И вот я здесь с тобой в сторожке.
В лесу безлюдно и пустынно.
Как в песне, стежки и дорожки
Позаросли наполовину.

Теперь на нас одних с печалью
Глядят бревенчатые стены.
Мы брать преград не обещали,
Мы будем гибнуть откровенно.

Мы сядем в час и встанем в третьем,
Я с книгою, ты с вышиваньем,
И на рассвете не заметим,
Как целоваться перестанем.

Еще пышней и бесшабашней
Шумите, осыпайтесь, листья,
И чашу горечи вчерашней
Сегодняшней тоской превысьте.

Привязанность, влеченье, прелесть!
Рассеемся в сентябрьском шуме!
Заройся вся в осенний шелест!
Замри или ополоумей!

Ты так же сбрасываешь платье,
Как роща сбрасывает листья,
Когда ты падаешь в объятье
В халате с шелковою кистью.

Ты - благо гибельного шага,
Когда житье тошней недуга,
А корень красоты - отвага,
И это тянет нас друг к другу.

Б.П. 1949
  

[Слоня 11 115]

На озаренный потолок

Ложились тени,

Скрещенья рук, скрещенья ног,

Судьбы скрещенья.

 

И падали два башмачка

Со стуком на пол,

И воск слезами с ночника

На платье капал.

[Este 16 664]

Прислушайся к вьюге, сквозь десны процеженной,
Прислушайся к голой побежке бесснежья.
Разбиться им не обо что, и заносы
Чугунною цепью проносятся понизу
Полями, по чересполосице, в поезде,
По воздуху, по снегу, в отзывах ветра,
Сквозь сосны, сквозь дыры заборов безгвоздых,
Сквозь доски, сквозь десны безносых трущоб.

Полями, по воздуху, сквозь околесицу,
Приснившуюся небесному постнику.
Он видит: попадали зубы из челюсти,
И шамкают замки, поместия с пришептом,
Все вышиблено, ни единого в целости,
И постнику тошно от стука костей.
От зубьев пилотов, от флотских трезубцев,
От красных зазубрин карпатских зубцов.
Он двинуться хочет, не может проснуться,
Не может, засунутый в сон на засов.

И видит еще. Как назем огородника,
Всю землю сравняли с землей на Стоходе.
Не верит, чтоб выси зевнулось когда-нибудь
Во всю ее бездну, и на небо выплыл,
Как колокол на перекладине дали,
Серебряный слиток глотательной впадины,
Язык и глагол ее,- месяц небесный.
Нет, косноязычный, гундосый и сиплый,
Он с кровью заглочен хрящами развалин.
Сунь руку в крутящийся щебень метели,-
Он на руку вывалится из расселины
Мясистой култышкою, мышцей бесцельной
На жиле, картечиной напрочь отстреленной.
Его отожгло, как отеклую тыкву.
Он прыгнул с гряды за ограду. Он в рытвине.
Он сорван был битвой и, битвой подхлеснутый,
Как шар, откатился в канаву с откоса
Сквозь сосны, сквозь дыры заборов безгвоздых,
Сквозь доски, сквозь десны безносых трущоб.

Прислушайся к гулу раздолий неезженных,
Прислушайся к бешеной их перебежке.
Расскальзывающаяся артиллерия
Тарелями ластится к отзывам ветра.
К кому присоседиться, верстами меряя,
Слова гололедицы, мглы и лафетов?
И сказка ползет, и клочки околесицы,
Мелькая бинтами в желтке ксероформа,
Уносятся с поезда в поле. Уносятся
Платформами по снегу в ночь к семафорам.

Сопят тормоза санитарного поезда.
И снится, и снится небесному постнику...

Б.П. 1914
   

[Este 16 664]

 

Фотография с моря

 

Так поля у шляпы свисали, словно

это были уши - печальный слоник,

на трубе играя, глядел на волны.

И садились чайки на крайний столик.

Эти просто пили, а те - кричали.

И, встречая осень, гудел кораблик...

Он играл на чёрном, как смерть,

причале -

выдувал луну, как воздушный шарик.

И казалось - было такое чувство, -

он уйдёт оттуда - исчезнет море,

пароходик, чайки. Так станет грустно.

И прольёшь не пиво, мой друг, а горе.

Потому и лез и совал купюры -

чтоб играл, покуда сердца горели:

"Для того придурка, для этой дуры,

для меня, мой нежный, на самом деле".

БР 1995, ноябрь

[Слоня 11 115]

))

Я открыл свое окно и увидел обычный будний день

Толпу людей в метро, толпу солидных горожан

Толкающих тебя, и голову сломя

Бегущих на рабочие места

И стало скучно мне смотреть на эту беготню

И я хотел уже закрыть свое окно

Но вдруг увидел я, летящих в никуда

Крылатых, розовых слонов

И понял я тогда, что нужно мне туда -

К слонам летящим в никуда

Наш полет был словно сон, много солнца было в нем

Серый мир растаял без следа

Ныне к звездам я летел, звезд тепло познать хотел

И рад был тем, что повстречал удачу я!

Мы спим и видим сны, и каждый мечтает о своем

Беда лишь только в том, что крылатый слон не к каждому заглянет в дом

Но все же мы их ждем, мечтой одной живем

Хотя все знают то, что нет ...

Что нет на свете вещих снов, как нету крыльев у слонов