Перейти к содержанию

Виктор Сорокин

Пользователи
  • Публикаций

    531
  • Зарегистрирован

  • Посещение

  • Победитель дней

    1

Весь контент Виктор Сорокин

  1. Виктор Сорокин

    Типичный сосновый пейзаж в Пушкино до 1950-х годов

    Это замечательное фото я взял из предыдущей серии "Старые фотографии". Кажется, его автор ушел с сайта вместе с фотогрфией. Фото сделано около 1985 г., но оно чрезвычайно точно передает ДУХ соснового Подмосковья до 1950 года.
  2. Виктор Сорокин

    Микрорайон Серебрянка. 1968 г.

    © Виктор Сорокин и АВ

  3. Виктор Сорокин

    1967. 3 мая. Станция Пушкино.

    Проводы друзей в Москву после турпохода на Плещеево озеро. Мужчина в берете - один из лучших представителей советской научной школы, бессменный преподаватель на экономфаке МГУ. Такой же молодой. Спуск на вторую платформу, что легко определяется по числу козырьков над путями.

    © Виктор Сорокин

  4. Читал я очень мало. И вот только сейчас – в связи с написанием воспоминаний – вспомнил (впервые за 57 лет!), что учительница иногда приносила в класс стопку книг и раздавала всем желающим для чтения дома. Именно так я прочитал книгу А.Гайдара «Чук и Гек». Из всей книги мне запомнились лишь два момента: описание избушки в глухом лесу и… далекий гудок паровоза. С того времени я с особой любовью прислушивался к гудкам поездов на Ярославской железной дороге, которая проходила в полутора километрах от нашего дома. Сидя на террасе, я ловил ухом момент, когда московский поезд выходил из «ущелья» на станции «Мамонтовская» и въезжал, громыхая, на Мамонтовский мост. А прощался я с поездом, когда он уезжал (в направлении Загорска) за станцию «Заветы Ильича». Товарный поезд легко отличался по звуку от пассажирского, тем более от электрички. Я и сейчас слышу тяжелый звук товарняка с северным лесом и пустой звук нефтяных цистерн, идущих в обратном направлении. Ну, а гудок поезда был слышан за десять-двенадцать километров – это уже из района станции Софрино. А изредка по непонятным причинам можно было услышать и свисток паровоза. (Изредка – потому что к этому времени пассажирские поезда дальнего следования тянулись до Александрова электровозами.) И тут не вспомнить таежный домик из «Чука и Гека» я уже просто не мог… *** Из поездок в Москву в 1950-52 года запомнились две. Первая – к двоюродной маминой сестре Сорокиной Нюре (?). Она жила в часовне метрах в ста от входа в Новодевичий монастырь. У нее было трое детей, младший (1946? Г.р.) был моим полным тёзкой – Сорокин Виктор Михайлович. Спали все на полу – иной возможности не было. Кажется, это была и последняя поездка к ним. Вторая поездка – к вдове моего дяди (погибшего, как я выяснил позже, в ГУЛаге) Сорокиной Марии Николаевне где-то на Красной Пресне. Она с двумя дочерьми, Зиной и Катей, жила в коммуналке на шестом этаже. У нх в коридоре была обалденная штука: телефон. Конечно, умелец Щелгач делал телефон из двух спичечних ящичков от коробок, но по нему можно было переговариваться лишь за сотню шагов. А с настоящими телефоном можно было разговривать не только с соседними квартирами, на даже с далекими городами! А вторым чудом был... балкон, которого... не было! Дверь на балкон открывалась, но сразу за порогом начиналась жуткая пропасть. Было предположение, что бомба пролетела строго вертикально и обрезала все балконы, так и не взорвась. Тётя Маруся иногда заезжала к нам в Пушкино. Самую большую память о себе она оставила тем, что пророчила мне судьбу полного неудачника и разгяльдяя. Ну а я показывал ей фигу, естественно, в кармане... *** В 1951-1953 годах, преимущественно зимой, почти все соседи частенько собирались у нас играть в лото. Ставки были чисто символические – по копеечке (еще сталинских!). Играли до одури. А в одиночестве я играл сам с собой в шашки, поддавки и войну (щелчками) на большом (1х1,5 м) канцелярском столе. Часто я играл в шашки и с отчимом. Он был честолюбив и всегда радовался победам надо мною. Я тоже был как бы честолюбив, и каждый проигрыш побуждал меня осваивать теорию игры в шашки. В феврале к нам на месяц приехали из деревни бабушка с дедушкой. С отчимом они виделись впервые. Бабушка, как и отчим, была 1988 года рождения; дедушка был на два года ее старше. Дедушка рассказывал, что в Белеве (в Тульской области) два дома провалились в известняковую полость. Рассказ произвел на меня сильное впечатление, и этот ужас снился мне постоянно на протяжении многих лет. Потом ему на смену пришли ужасы атомной войны… Пока у нас гостили дедушка с бабушкой, я спал на трех стульях. Матрасом служила мамина телогрейка… Однажды дедушка раззадорил всех нас, включая соседей, своей головоломкой: составить квадрат из четырех треугольников – двух прямоугольных с катетами 21 и 10,5 см, одного прямоугольного с катетами 10,5 и 10,5 см и одного равнобедренного со сторонами 23,4, 23,4 и 14,8 см. Через час я решил задачу первым. Это была моя вторая в жизни интеллектуальная победа. [В своем послешкольном дневнике я обнаружил такую запись: «В четвертом классе я помогал решать задачки по арифметике своей соседке-шестикласснице». Ух ты, а я уже и про эту запись забыл...] Зимой, в третьем и четвертом классе, мы откалывали такую хохму (опять же Щелгач научил. Ну не хохол, а сущий еврей! Хотя и уличная шпана...): натирали подошвы валенок пчелиным воском (который я втихаря брал у отчима). Легкого толчка было достаточно, чтобы лететь через весь длинный коридор как на коньках! Постепенно воском от валенок натирался весь пол, и тогда приходилось кататься и учителям… В сырую погоду на валенки надевали галоши. По приходе в школу галоши под бдительным присмотром дежурных клались в тряпичные мешки и вешались на вешалку вместе с пальто. Да, кстати: в начальной школе перед занятиями дежурные (школьники) поголовно проверяли чистоту рук и ушей. Как наказывали грязнуль, не помню. В 1952 году родители сдали 20-метровую комнату двум НКВДистам. Месяца через четыре один из них повесился (к счастью, не в нашем доме), а второй вскоре съехал. Мы же все это время ютились впятером в 16-метровой комнате. Впрочем, по тем временам по сравнению с другими мы имели отличные жилищные условия. Весна 1952 года Бурное таяние снега пришлось на школьные каникулы, и обычно пересыхающий на весь год ручей, соединяющий Новодеревенские озера с Серебрянкой, наполнился водой и стал непереходимым. В это время щука из Серебрянского водохранилища устремилась вверх по течению ручья – на нерест. Вовка Бубуркин похвастался, что его отец поймал двадцать девять больших щук. Он даже показал большое корыто, заполненное щуками и для сохранности присыпанными слежавшимся снегом. Я истекал завистью и целыми днями шастал по ручью в надежде как-нибудь ухитриться выбросить щуку на снег. И мне это удалось! Правда, я оказался по пояс в воде, зато дома был настоящий праздник! Щука весила килограмма четыре. Когда в школе начались занятия, снег еще лежал. Его было много и в ближайшем к школе сосновом лесу. После занятий мы с ребятами устремлялись к этому лесу, где были проталины и у деревьев уже можно было пособирать прошлогоднюю бруснику. Но лес был окружен осушительной канавой, которая была доверху наполнена талой водой. Ночью ее прихватывало морозом, но тонкий лед под ногами трещал и грозил провалом в воду. Мы злились от невозможности перебраться на другую сторону канавы. Метров через сто канаву можно было перейти, но лень оказывалась сильнее. Недели через две вода из канавы ушла, но лес без проталин почему-то перестал к себе манить… *** Однажды, в конце апреля, я, без всякой причины – как это обычно делают дети, обозвал Галку (соседку-шестиклассницу) нехорошим словом – с-кой. До Галки было метров тридцать, и я был в полной уверенности, что, в случае чего, смогу от нее убежать. Но не тут-то было! Галка была довольно рослой и упитанной, в спортивной форме, а потому в считанные мгновенья меня изловила и надавала не слишком больных, но унизительных тумаков. Но когда она отошла от меня уже на полсотню метров, я вслед ей повторил оскорбление. Однако Галка без труда догнала меня и в этот раз. Тумаков было вдвое больше. Следующую их порцию я получать не хотел, а потому вынужден был прикусить свой язык. С тех пор я никого больше не обзывал… В четвертом классе я одержал еще одну крупную интеллектуальную победу: я стал обыгрывать в шашки отчима, который на бытовом уровне был шашистом блестящим. Однажды, после того, как я обыграл его раз пять-семь подряд, он навсегда прекратил играть в шашки. А до поддаваться я еще не дорос... Продолжение следует.
  5. Как только появилась первая возможность выскользнуть из золотой клетки самого счастливого в мире государства, кандидат физ.-мат.наук Николай Тихонович, бросив все, уехал работать и жить в Канаду. Иллюзий, относительно того, что на «диком Западе» его оригинальные космогонические теории кого-то заинтересуют, он не строил, но там были по крайней мере нормальные условия для жизни, следовательно, и для любимой работы. А что еще нужно истинному ученому?!. Николай Тихонович в Торонто жил на два фронта. С одной стороны, он был вполне успешным профессором в университете, удовлетворяя всем требованиям высококвалифицированного преподавателя и научного работника. А с другой стороны, он был далек от всей житейской мишуры и пребывал в своем воображаемом мире, к которому, по его убеждению, рано или поздно придет и все человечество, поскольку его интерес составляла особая космогония – социальная, исследующая взаимодействие человека, космоса и вечности. В семьдесят лет Николай Тихонович вышел на пенсию. Живя по существу затворником, он все-таки не предъявлял претензий к людям – каждый выбирает себе свой ПУТЬ... Но чем более интересные научные выводы он получал, тем чаще вспоминал ТОТ день, с которого началась его СУДЬБА. А всё произошло в далеком 1955 году в Московском магазине «Дом книги»... Зачем в тот зимний день они с мамой зашли в книжный магазин, он уже не помнил. По-видимому, маме была нужна писчая бумага. И пока она занималась покупкой, Коля разглядывал книги, лежащие под стеклом витрины. И тут его сердце екнуло: он увидел... атлас звездного неба! За мифическими рисунками созвездий и своим запомнившимся впечатлением от ночного звездного неба Коля увидел БЕЗДНУ Вселенной, а себя – одиноко стоящим на крошечном островке. Завороженный ассоциацией, Коля не заметил, что мама купила все, что надо, и подойдя к нему, сказала: «Поехали!» Коля был болезненно гордым и с тех пор, как давно-давно мама не купила ему карамельного петушка, сославшись на недостаток денег, он никогда ничего ни у кого не просил. Но тут он был готов перебороть свою гордость и попросить маму купить ему атлас. «Мам...» – начал было он, но осекся: отдать ползарплаты уборщицы за вещь, без которой можно прожить, мама точно не смогла бы – ведь дома, помимо него, были еще двое детей и муж-инвалид. Мама потянула Колю за рукав, но Колю как бы приклеили к прилавку: он был ТАМ, далеко за картами звездного неба. Как непослушного пса, мама потянула за рукав еще и еще, но Коля, уцепившись за край прилавка, оказался неподвластным реальности... Трудно сказать, сколько бы продолжалось молчаливое противостояние, если бы его не прервал не весть откуда взявшийся невысокого роста старичок с седой бородкой и с клюкой. «Я, молодой человек, вижу, что Вам понравился атлас и что у Вашей мамы нет денег, чтобы его купить. Позвольте мне доставить Вам удовольствие купить Вам этот атлас». С этими словами он подошел к кассе, заплатил за покупку и отдал чек продавщице, а полученный атлас вручил Коле. Пока Коля смотрел на атлас, а мама – на Колю, старичок исчез. И их осталось ТРОЕ: мама, Коля и... Атлас. И уже дома при разглядывании атласа Колю не покидало ощущение, что за плечом у него стоит седой старичок... Коля не задавался вопросом, в чем состоял интерес старичка. Ответ на этот вопрос он начнет искать лишь через полвека. А пока он полностью погрузился в атлас, рассматривая каждую светящуюся точку на темном фоне. Через какое-то время Коля обнаружил, что в городской библиотеке есть несколько книг по астрономии, и перед ним как бы распахнулись ворота в богатейший и неведомый мир. Странно, что эти ворота никем не охранялись, и Коля смело шагнул в направлении Бесконечности... После окончания школы для Коли вопрос «Куда пойти учиться?» не стоял. Он подал документы на физический факультет Московского университета, на отделение астрономии. Конкурс в тот год был сумасшедший – 25 человек на место! Однако все экзамены он без труда сдал на отлично, и начался для него избранный им Путь. Его Путь!.. И вот пришла старость. Нет, не по здоровью, хуже – по жизни, когда требуется дать удовлетворяющий самого себя ответ на вопрос: «А правильно ли ты распорядился своей жизнью?». Что ты сделал такого, чтобы сказать, что жизнь прожил по меньшей мере не напрасно? Ну, окончил самый престижный в стране университет, защитил кандидатскую, открыл сверхновую, вырастил и выпустил в свет двоих детей, два десятка лет пожил в любви и счастье... Однако в этом перечне не хватало какой-то изюминки, такой, чтобы при ее вспоминании сердце возбуждалось в теплой гордости: да, как ныне говорят, это было круто. Как же так! Ведь он не делал ничего для того, чтобы жизнь оказалсь бездарной, и даже добился почета и уважения в научном мире. Но вот кончились «этапы большого пути», и все заслуги утекли – как вода сквозь решето. Кроме решета, не осталось ни-че-го! Логический анализ своей судьбы Николая заворожил. И даже, пожалуй, больше, чем сама жизнь. Если, получается, что его жизнь – ничто, то что же говорить о миллиардах иных жизней?! Нет, конечно, пусть и крошечными тиражами, но все-таки две серьезных работы о космической организации человечества и о модели спасения цивилизации вообще он людям оставил. Однако странное дело: после их публикации они как бы обрели свою субъективную независимость. Возможно, что через тысячу лет потомки вспомнят их автора и воздадут ему должные почести. Вот только почему-то от этих абстрактных почестей повеяло космическим холодком, а не земной теплотой. Николаю стало казаться, что этот холод как туманом заволакивает все вокруг: квартиру, улицу, человеческие отношения. Николай понимал, что от надвигающейся на него пустоты спасти его не может уже никто – ни дети, ни вдруг появившаяся жена, ни коллеги, ни телевизор, не говоря уже о виски и табаке. И если лекарство от хандры он не найдет, то уйдет из жизни так, как будто бы никогда в нее и не приходил. Абсурд какой-то... *** ...Ночь была ветренной и дождливой. Николай Тихонович проснулся раньше обычного. В сознании всплывали и растворялись обрывки какого-то бредового сна. Это, по-видимому, от вчерашних размышлений о неуловимом смысле жизни. Но в хаосе линий и блоков какого-то разрушенного здания Николай увидел лишь грустный образ какого-то седого старика. Вроде бы даже и знакомого. Николай напряг всю свою память и... Ну да, конечно, это был ОН! Странно, за шестьдесят лет он не приснился ни разу. Значит, пришел по делу. И Николай Тихонович начал догадываться – по какому именно... Пока он пил утренний кофе, план предстоящих действий сформировался с математической точностью. Отложив в сторону все привычные утренние дела, Николай Тихонович заказал по Интернету билет на вечерний рейс до Москвы. Утром он уже стоял в дверях квартиры старшего сына... А сразу после обеда Николай Тихонович поехал в «Дом книги» – на самое важное дело своей жизни...
  6. Виктор Сорокин

    Думы о судьбе Родины

    Очень просто: из психологии насильника.
  7. Виктор Сорокин

    Думы о судьбе Родины

    А Вы сомневаетесь? Браво!
  8. Виктор Сорокин

    Думы о судьбе Родины

    Естественно, и я его не скрываю - уж какой получился. Вот образ патриота склыдвается из одной ценности: агрессивность ко всему инакому. (Отсюда и жизнь: не по закону, а по понятия.) Я понимаю, что либеральные ценности Вам не по душе. Сочувствую.
  9. Виктор Сорокин

    Думы о судьбе Родины

    Правила приличия находятся в другой области сознания. Потеря сознания у хама не делает его ангелом. И наоборот.
  10. Виктор Сорокин

    Думы о судьбе Родины

    Спасибо, но толстых романов уже не читаю - не до грибов, Петька!
  11. Виктор Сорокин

    Думы о судьбе Родины

    Очень даже. Но первый и, к счастью, последний раз. Возьмите его себе!
  12. Виктор Сорокин

    Думы о судьбе Родины

    Ах да, по-Вашему, КОНЦЛАГЕРЬ на 110 000 000 крестьян под названием КОЛхоз - это высшее мировое достижение HUYMANIZMa... Желаю всем желающим такого рая!
  13. Виктор Сорокин

    Думы о судьбе Родины

    Плеснуть в лицо интеллигентной ЖЕНЩИНЕ гавном - из той же оперы и даже похлеще! Патриоты в садизме преуспели: в сталинские годы они интеллигентов пытали тем, что окунали голову жерты в таз с соплями! А так очень милые животные, с заГАДочной душонкой!
  14. Виктор Сорокин

    Думы о судьбе Родины

    А Вы считаете, что этот форум только для охолуевших? Тогда надо у входа табличку повесить: либералам вход запрещен! И я бы рядом не сел...
  15. Виктор Сорокин

    Думы о судьбе Родины

    Да-да, одно - ИГИЛ, второе - Науру, деревня людоедов с 10 тысячным населением, кажется, единственная, которая признала оккупацию Южной Осетии законной. Даже родная Белоруссия не рискнула...
  16. Виктор Сорокин

    Думы о судьбе Родины

    Да, Вы правы. Очень дельная мысль. Пойду обдумывать...
  17. Виктор Сорокин

    Думы о судьбе Родины

    Ну вот, видите! Однако скоро на работу...
  18. Виктор Сорокин

    Думы о судьбе Родины

    В Министерстве правды без меня специалистов хватает...
  19. Виктор Сорокин

    Думы о судьбе Родины

    - Еще раз. - Онованный на либерально-демократических ценностях.
  20. Виктор Сорокин

    Думы о судьбе Родины

    - Считайте сами. Это моё мнениие. - Ну и где здесь личность оппонента? - Да-да, я люблю БОЛЬШИЕ рынки. А Вы идите за угол! -
  21. Виктор Сорокин

    Думы о судьбе Родины

    Во-первых, повторяю, закон подлый. А во-вторых - холуйский: больше своей жизни вы боитесь, чтобы не сократились доходы ваших жуликов и воров. ИСПОВЕДЬ ОХОЛУЕВШИХ Мы живем в счастливейшее время! Вот дублет из двух проворных лиц – На устах ухмылка брадобрея, От которой шлепаемся ниц. Падаем идейно, вдохновенно, Расстилаясь бархатным ковром: – Вы шагайте в будущее смело, Да не бойтесь – мы не подведем! Если надо – мы в дерьмо полезем, Надо будет – друга предадим, Лишь скажите, что для вас полезней, Ради вас себя не пощадим! Мы не раз в годину испытаний Разрезали надвое ремни, Отщепенцам глотки затыкали, Отправляли в камеры темниц. …Как прекрасна вечность нашей цели – Ни, тебе, начала, ни конца! А иначе б мы не уцелели Ради черта, сына и отца.
  22. Виктор Сорокин

    Думы о судьбе Родины

    Лжете! У меня к "бывшей" Родине во ВСЕХ случаях, когда она была человечной, ЛЮБОВЬ. А негодяев любите Вы уж сами!
  23. Виктор Сорокин

    Думы о судьбе Родины

    - Тките меня носом туда, где я это утверждал. - А что, в Москве можно убивать детей? - Ложь! Наоборот, вы живете в РАЮ! - В моей области за 16 лет не было НИ одного убийства. - Для фигня - УБИЙСТВО 350 бесланских детей, которых МОЖНО было спасти!.. Для вас фигня - взрывы домов вместе с жителями и детьми! Зато у вас бесконечная любовь к Хозяину!
  24. Виктор Сорокин

    Думы о судьбе Родины

    На Ютюбе полно.
×