Нечаянные послания

[ДАНИИЛА 6 306]

 

Беседа мудреца с безликим ростком

Спросил росток –
Он так старался,
Он был упрям,
Он пробивался,
В нём жил огонь,
Снег уступил –
Младенца  в немощи спросил:

Тебя коснулся только луч,
Был поцелуй игрив и краток,
Ты принял шутку за задаток
И поспешил, как пилигрим,
Нести собой благую весть,
Как слово верное и честь?

К дерзнувшему гонцу на «ты»:

Как в стройном царстве чистоты
Божественной архитектуры,
Где правит мощный Серафим
Шестиконечной увертюрой
И где молчание  без дел,
Ты хаос внёс и беспредел?

Скажи: чего же ты хотел?!

Безмолвное разрушить царство
И захватить его богатство,
Иль покорить собою луч
Бесстрашием в день непогоды,
Открыв глаза самой природы
Зелёным углем на белке? 

Как ты упрям на узелке!

Нет, ты не думал, ты любил
И холод в схватке победил,
Ты страстью веры был рождён,
И ты узнал собой закон.
Ты так хотел увидеть свет,
Что слушал в глубине совет.

Тобою вижу я ответ.

Его рассказывают сны
Бурлящей соками весны,
В них возрастает переход,
И ими трогается лёд,
Рождая  теплоту при схватке
И всё тревожа без остатка.

Ты ничего не знал, ты – пуст!

В тебе таится каждый куст,
Иль дерево в твоей руке
Как цель познанья вдалеке,
Быть может царствие травы
В тебе, волнуясь, забурлило.
Ты – тайна, что себя открыла.

Спросил росток
И удивился,
Секрет в самом себе
Приснился.
Ум ветром был
И забавлялся,
И светом мысли проявлялся.

[ДАНИИЛА 6 306]

 

Вдруг в наступившей тишине
Померкла значимость рассудка,
Всё растворилось в пустоте,
Ушло, как лопнувшая шутка.

Слова, движенья, взгляды, кровь –
Повис мираж зеркальной сути.
Всё поднялось и прервалось,
Лишь слух один упавшей ртути.

Оцепенение прошло,
И ум узнал простое чудо.
Но в повторениях оно
Смущает грустью: «Как? Откуда?»

Ведь это только – снег идёт,
Беззвучное воды паденье,
Вводя тревожный шумный мир
В заворожённое мгновенье.

О, этот миг, как божество,
Неизмеримо и смиренно
Нисходит с чистой высоты,
Оставшись неприкосновенно.

Великим множеством миров
В неповторимости их лика
Летят снежинки, как душа,
И призывают пеньем: «Тихо!»

[ДАНИИЛА 6 306]

 

 

Весеннее творение

 

Вновь весна сны зимы отметает,
Что держали часть пламя во льду,
И решимость уже покидает
Обжигающий холод в бреду.
 
От метаний в творце нет той силы,
Чтоб устойчивый лик воссоздать,
И в сонливости после рассвета
Стойкость будет уже пропадать.
 
Не успеет туман отрезвиться,
Как капель дружно песню поёт,
Солнце пристальней смотрит в покровы,
И слезами смывается лёд.
 
Только память размытой дороги
Вдруг напомнит сверкание дня,
Где застывшие воды природы,
Как кристаллы, горят от огня.
 
Но чернеют их белые лица,
И не может художник всю страсть
Обратить к истощённому лику,
И живое из тени украсть.

Оттого  устремление духа
Так навязчиво будет творца, 
Так решительно, нежно и страстно
В переводе  начала с конца.
 
Продлевается твёрдость в утробу,
Жаром ревностным пышет в нутро.
И в ответ поднимается сказкой,
То, что былью уже поросло.

Оживающей силою песни
Поднимаются соки земли
И вливаются в зёрна посевов
Бесконечной тревогой любви.

Так весной обновляется вечность,
Тайна эта у всех на виду,
Беспредельная Вакха беспечность
Улыбается всем на ходу.

 

Изменено 9 апреля, 2015 пользователем ДАНИИЛА

[ДАНИИЛА 6 306]

Каравелла бесконечности

Разрывали любовь, жизнь ядро разделила,

Рана в сердце росла, боль в вину уходила.

"Я устал - я устала" - расцепили объятья,

То, что было одно, стало ложем распятья.

 

Раздроблённый магнит тянет память друг к другу,

Только стержень любви разогнал нас по кругу,

Мы теперь - полюса в бесконечном отрезке,

И по кругу бежим, как мотив арабески.

 

Пуповиною род долго мучились двое.

Как Земля от Луны не находит покоя,

От тебя отвернувшись, звала снова: "Милый", -

А ты в жизнь уходил, и росли в тебе силы.

 

По каналу любви ты забрал, что дарила,

Но теперь я - ничто, и канал обрубила.

Я пуста без тебя, одиночная лодка,

В океане любви, как без рук самоходка.

 

Вёсла с тихой мольбой поднимаются к небу,

А в бездонной ночи открывается небыль.

Глаз звездой говорит: "Одиноки все люди,

Да и счастья вдвоём бесконечным не будет.

 

Все мы - странники грёз, в них не видно начала,

Образ милого ты колыбелью качала,

Волны шли в никуда, как бескрайнее эхо,

Но вернувшись назад, стали силою смеха.

 

Землю ты вновь с Луной не сольёшь в одно русло,

Но пустая Луна дышит морем искусно.

И Земля без Луны станет снова щербатой,

Потому лишь водой они обе богаты.

 

Между вами вода жизнью тихо скользила,

Вас вода, как магнит, берегами роднила,

Русло выросло вдруг, берега отдаляя,

Разделилось и дно морем вновь заполняя.

 

В берегах жизнь-вода видит только движенье,

И любуясь, в себе знает их отраженье,

Собирает в одно океан свою силу,

Как и в капле воды, убирая могилу.

 

Ты - не те берега, что построены точкой,

Ты стремишься к барьеру в "дуэли" подстрочной,

Тебя тянет к себе лишь входящая сила,

Ты конечность себя у него не просила.

 

Потому отпусти без мольбы и проклятий

То, что стало вдруг тесно в порывах объятий".

И ладони мольбы распустились, как стрелы,

Обнимая бездонное дно каравеллы.

 

[ДАНИИЛА 6 306]

 

Утомлённые солнцем

 

Осёл искал в дороге место,

Где б был ему во всём приют:

" Насреддина носят ноги,

Но попой спину только трут.

Приятно вроде угощенье,

Но ноша - это ж невезенье! 

Кто б принял имечко осла,

Да потаскал того козла?"

 

Ходжа, повесив ноги в стремя,

Всё думал думы во спасенье:

"Когда бы не толкать свинью,

Что упирается в икоте,

И не вымаливать шаги,

Сбиваясь в  умственной работе,

Тогда б свободен был бы я,

Как в мае песня соловья".

 

Земля вращалась от всех дум,

День-ночь сменяя очень строго,

В покое вечном из любви

Ей дорога была дорога.

Двух путников, что на пути,

Ей бёдра круглые качали,

Пригрела ласкою она,

И ворчуны те замолчали.

 

В ручье омыл Насреддин

Уставшие от мыслей ноги,

Осёл траву щипал с лихвой,

Забыв про завтрак по дороге,

Нет больше тяжести в сердцах

И мыслей нет в ловцах подвоха,

Блаженство вылилось в словах -

В ослиных" «Й-а!», Ходжы: "Не плохо!"

[ДАНИИЛА 6 306]

 

Пламя души зреет робко и тихо -
Лучик рассвета в постели вдвоём.
Сердце и ум разделяются лихо
В скачках и битвах сияющим днём.

Жар от любви в искрах бренного счастья
Ходит по миру и ищет предлог
В образах принятого соучастья,
Чтобы продлился ума монолог.

«Всё для тебя, дорой … дорогая,
Хочешь, полмира тебе подарю?»
Только душа, от рожденья немая,
Стонет и плачет без света в «люблю».

Что же ты бродишь ум вечного века,
Что ты забыл в расстворении дня?
Носишь ты имя «души-человека»,
Только в словах не увидишь огня.

Неразделимая пара супругов
Бродят понуро, ловя свою тень,
Только когда свет погасит фигуры,
Мир наступает и томная лень.

Мысленно тело души вновь родится,
Каждое утро меняет закат,
Катится образов вдаль колесница
И возвращается снова назад.

Где же душа? Ум смиряется в полдень,
Мира, как края, свет мысли не зрит,
То озаряется, то затухает,
И от творения даже не спит.


Смерть, как не сметь  проследить путь нетленный,
Смерть – только слово, творение дня,
Что же таится за тенью покрова,
Там, где случается пара без дня?

Только в безмолвии встретятся снова,
И без творения мысли в ответ
Будет священные сняты покровы 
С Бездны-супруги в пылающей в свет.

[ДАНИИЛА 6 306]

 

Раскрытие сердца

 

Легко, без имени «любовь»
С тобою я пришла проститься,
Чтоб драгоценный образ твой
Не смог, как сон, уже родится.

К чему слова на склоне лет?
Они – зима и снег летящий,
В них отражается разбег
Воды прозрачной и журчащей.

Желаний кончился ручей,
Он пуст и радостно смеётся,
Мы отражение тех дней,
В которых что-то узнаётся.

Без света все слова пусты
И безразличны без движенья,
А в полном свете - только сны,
Как бесконечное рожденье.

Я не исчезну, вновь приду,
Как не рождённое начало,
Когда увидишь вдруг звезду,
То помни, что я обещала.

Безмолвно звёзды говорят,
В них только сердце остаётся,
А потому влюблённым в плоть
Весь свет безмерно раздаётся.

[ДАНИИЛА 6 306]

 

Старик

 

Слово - это вселенная знания, им безмолвный космос выражает связь, любовь.
Согласно матрице славянской азбуки: старик - С - слово, название всей речи, Т - твёрдо, А - аз, я, Р - рцы, изрекает, И - иже, если, ежели, когда, К - како, подобно. СТАРИК - слово твёрдо всем своим существом изрекает, когда говорит подобно богу.

Всё тише дня круговорот,
Всё ближе центр мира к сдаче,
Уложены желанья в сны,
И время движется иначе.

Как снежною пургою глаз
Под вечер тьмою поразило,
Пусть катаракта, говорят,
Иль сумерками приглушило.

Устал работать пищи вод,
Отзывников скопляя в сече,
И словно белый пароход,
Смиряя бунт, приходят свечи.

Ты наблюдаешь сам себя,
Осенний плац – твоя отрада,
И в этом узнике судьбы
Ты – генерал, где боль – бравада.

Твой ум свободен в чистоте
От чувств, спадающих, как с трона,
В их угасающей молве 
Не видишь ты уже закона.

На поле, полном колосков, 
Все страсти жили, как солдаты,
И умирали от штыков,
И были сами виноваты.

Когда их рост достиг небес,
К которым ум взывал, как к богу,
То поседели вдруг они,
Дав свету новую дорогу.

От  жатвы страсти улеглись
В снопы и пустоши картины,
А радость спелого зерна
Вдруг стала пищей от витрины.

Советы редко ты даёшь,
Но видишь всё раскрытой книгой,
И улыбаясь в молодёжь,
Прощаешь чувственность квадригой. 

Ты знаешь, как восходит cтон,
В оковах льда подняв безбрежность,
И как рождается поклон
На сходе чувства в саму нежность.

Тебя почти уже и нет,
Ты говоришь, что жизнь есть вече,
А ты, как маленький секрет,
Открытый в спорах человечьих.

С тобой в беседах не спеша
Весь путь, как чистые ладони,
К ним прикасаюсь, чуть дыша,
Когда зовут желанья-кони.

Чрез них вручаешь амулет
На откровение святого,
Ты прожил всё, что дарит свет,
Благословив на путь другого.

[ДАНИИЛА 6 306]

Источник вдохновенья пережив,

Его уже вовеки не забудешь,

И даже если ты всю жизнь всегда один,

К нему любовью ты стремиться будешь.

 

[ДАНИИЛА 6 306]

 

Сказание о космической трагедии

 

Когда улягутся вновь страсти
Безмолвной тайны старины,
Земля с Луною в полном счастье 
Откроют сны, где нет войны.

Градив желаний в полном блеске
Давно не помнит тот отсчёт,
Откуда на Земле в отрезке
Жизнь бессловесная течёт. 

Когда возник из океана
Весь мир непрерванных чудес?
Но нет той власти у обмана,
Где сон, как призрак, вдруг исчез.

Трагедия иль катастрофа,
Словами трудно путь держать,
Но если кончилась дорога
Страданий новых не создать.

Они берут своё начало
Не в вечно-тягостной войне,
А лишь в случайности причала
И столкновения в вине.

Осколок главного магнита,
Им шар свершений дел всех был,
Путём теперь метеорита
Земную твердь взял и пробил.

И раскололась твердь Земная
На три куска, смутив покой,
Которым мир всегда играет,
Как бесконечный выходной.

И долго мучилось, страдая,
Творение небесных дел,
Пока тревоге той внезапной
Пришёл положенный предел.

Единый лик у абсолюта
В земле не видел свой покой,
Разверзшей пропастью зависли
Осколки памятью больной.

Три вечных спутника вселенной,
Вся троица святой молвы,
В страданиях путь продолжали,
От памяти, где нет войны.

Прозрачным облаком кручины,
Водой солёной скрыт изъян,
Тут можно было без причины
Закончить в повестях роман.

Но всё, что ум зовёт, как жизнью,
Лишь сном благим одним течёт,
И притяжением сознанья
Трава из слёз всегда растёт.

Все в притяжении подлунном
Стремит вернуть волшебный лик,
И горы под Луною ходят,
И пробивается родник,

Творится личность неустанно
В азах безбрежных важных дел,
И силы дробятся весною 
Всё в тот же от творца удел,

И войны, сокрушая силой, 
Творят тот первозданный лик,
Но грех под тяжестью титанской
Смещением в умах возник.

Ведь в краткосрочной службе часто
Теряется в сознаньи суть,
И потому самим участьем
Нас может ум и обмануть.

Его досье – дробить все камни
И грызть азов железный лёд,
Ведь то, что в сфере неподвижно,
Не создаёт и сам полёт.

Всё сотворцом из недр выходит,
В которых жизнь всегда кипит,
И стрелки быстро переходят
В очаг нечаянных обид.

И в снах любви мы только грезим,
Мечта свершения манит,
Но в снах в конечность мы уходим,
А сам покой и в них не спит.

В активности, всегда в творении
Голмана яростно встаёт,
И коноид, как отражение,
Вновь в завершение идёт.

Земной той страсти нет предела,
Любовь, как слово – на устах,
Им ворошатся груды пепла,
И воскресает к жизни прах.

[ДАНИИЛА 6 306]

 

Бесконечная битва

 

Убивая себя – камень средоточенья,

 

Бесконечно течём мы в другое рожденье,

 

Умирая в любви, уступив мир другому,

 

Мы в единстве любви возвращаемся к дому,

 

В каждой новой войне разрываясь на части,

 

Неизменно идём мы друг к другу в мир счастья.

 

Постоянное «я» умирает без счёту,

 

И творенье живёт, продолжая работу.

 

[ДАНИИЛА 6 306]

 

Орфей и Эвридика

 

Повторяется круг
В бесконечном движеньи,
Где легенды живут
Как его отраженье.

Осень в сени зовёт
Поседевшее слово,
Открывая родник
В оставленье былого.

Чёрным фраком ствола,
Шляпу чинно снимая,
Опустел вдруг сосуд,
Воду вновь отпуская.

Замолкает альков,
Как Орфей без музЫки,
И покровом бежит
След теней Эвридики.

Миллиардами глаз,
Восходящими к небу,
Устремится вода,
Как голодные к хлебу.

Но застынут пути
В шестипалой ладони
На вершине пустой,
Как на царственном троне.

Где мелодия сфер
Замолкает без звука,
Там кончается боль
И любовная мука.

И незримый покой
В колебаньях десницы
Не услышит хлопка
Херувимовской птицы.

У безмолвия нет 
Даже тени былого,
Но рождается луч,
Как огня золотого.

Он спускается в тьму,
Раскрывая дом-уши,
И прозревший Орфей
Видит им слово «души».

В них рекою плывёт
Стан живой Эвредики,
Только как же назвать
Музой или МузЫкой?

Потечёт море слов
Путь её дополняя,
Миллионами стрел
Образа создавая.

Опустевший сосуд
До безмолвного донца
Чувства вновь оживит
Как встающее солнце.

В неге снег отомрёт,
Станет соком-водою,
И стволы задрожат
Сумасшедшей игрою.

И цветами в пути
Эвридика очнётся
И в бесчисленность форм
Вновь опять завернётся.

Будут в Лету играть
Все слова обещанья
И тонуть от любви,
Забывая молчанье.

Но когда обгорят
Все одежды  супруги,
То Орфей затрубит
Рогом пустоши-вьюги.

И опять полетят
В небо стрелы для зова:
«Возвращайся назад!»
И… безмолвие снова.

Тень уже не вернуть,
Она тает от света,
Так зачем же искать
Уходящее лето?

Изменено 22 апреля, 2015 пользователем ДАНИИЛА

[ДАНИИЛА 6 306]

 

Речь и безмолвие

 

Прорывалась речь из родника,
Пела очень звонко и игриво,
Русло создавала на века,
Берега построила красиво.

Левый о высоком говорил,
О запрете выхода потока,
Правый – тайну шёпотом открыл
И доступность широты урока.

Пополнялась речь притоком сил,
Обходила скалы и завалы,
Обучалась наблюдать в себе
Трудные крутые перевалы.

Были быстры и редки слова
В узком ложе и строги указки,
Но зато равнинные стихи
Осмелев, смеялись: «Знаем сказки».

Долгий путь до полноводных рек,
В их рассказах быль и небылицы
Влились в стройный и бывалый бег,
И готовы возвещать с зарницы.

Всё в потоках вод отражено,
Всё в себе в пути испроходили,
Только речи стали утихать,
Силясь вспомнить, что же позабыли.

Повернувшись передом к себе,
Тишину услышали спиною,
Образы желанные свои
Встретили высокою волною.

Их скопился целый океан,
Где враги слились с друзьями вместе,
И обрушил лик на дно роман,
Библией назвав его для чести.

Сколько вод-речей про-рок поёт,
Сколько по пути их замирало,
Только тишина их не берёт,
Возвращая в сток, где их начало.

Все слова равны пред тишиной,
Ею разделяется их время,
Грациозно сохранив покой,
Улыбается душа без семя.

[ДАНИИЛА 6 306]

 

САПФО (САФО)

Богу равным кажется мне по счастью
Человек, который так близко-близко
Пред тобой сидит, твой звучащий нежно
Слушает голос

И прелестный смех. У меня при этом
Перестало сразу бы сердце биться:
Лишь тебя увижу, уж, я не в силах
Вымолвить слова.

Но немеет тотчас язык, под кожей
Быстро легкий жар пробегает, смотрят,
Ничего не видя, глаза, в ушах же —
Звон непрерывный.

По́том жарким я обливаюсь, дрожью
Члены все охвачены, зеленее
Становлюсь травы, и вот-вот как будто
С жизнью прощусь я.

Но терпи, терпи: чересчур далёко
Все зашло…

 

[video=youtube_share;IUgcBThQQVc]

 

Видео обрывается... Сафо родилась на острове Лесбос. Её путь, как многие пути, уходящие в бессмертие, начался с того, что она пережила смерть мужа и сына. После этого посвящения в тайны бытия, Сафо открыла сакральную школу для девочек, готовящих их к главному искусству жизни - любви. Недомыслие или преднамеренное высказывание "испанцев", а вернее, какого-то недалёкого ума, породило миф, который, как хромой спутник, сопровождает эту богиню в мир смертных. Легче всего оболгать то, что ты не понимаешь или не знаешь и даже не интересуешься культурой народа, чьё достояние выносишь в свет. Зная себя в образе матери или отца, так не трудно видеть: какой родитель отдаст своих девочек в престижную школу, если у её основательницы такая репутация. Законы Греции (о.Лесбос) за подобные преступления карали смертью. Чтобы понять, нужно чувствовать, а не домысливать то, что не чувствуешь. Ведь даже этими стихами, которые многие теперь знают, благодаря тому, что кто-то достал их с полки и услышал, говорят юному существу о том, что его ждёт и что подобно смерти в первый раз, но чтобы девочка была к этому готова.

 

Я читаю Сафо под раскрытою лампой,

Строк изящный узор повторяет меандр,

и сочиться лозою живой, непокорной,

из далёких глубин стёртый временем жанр.

 

Кто ты, чистый родник, знавший только дорогу?

Голос твой так знаком мне, как будто ты здесь.

Ты паришь, как пальметта над крышею, к богу,

Хоть твой храм разрушали веками, как честь.

 

Не могу я так строками в боль возвращаться,

Чтоб её целовать, как богиню в чело,

Научи же, Сафо, как в любви возвращаться,

Чтобы в смертный покой всё чужое ушло.

 

В сексуальном, интимном откровении вскрывается первая иллюзия или разрушаются представления о том, как творится тело в сознании. Экстаз - это первый опыт раскрытия энергии, который рассказывает сам за себя, что тело творится освободившейся энергией и знание творения тела проявляется из ничего. Ведь первый вопрос - откуда ребёнок? - отвечается сам в себе кивком на это знание. Иллюзия, что ты появляешься из капусты или творит какой-то бог, или ещё что, исчезает, если ты не бежишь от этого опыта самораскрытия тайны. Тело появляется из ничего, из ничто, что называется экстаз осознания самоё себя. Это потом закрывается новой постройкой представлений, но сам опыт остаётся. Потому к нему сознание всегда может вернуться, чтобы осознать самоё себя, как энергию, творящую тела. 

 

[video=youtube_share;1mZnVQUmSKg]

Изменено 30 октября, 2015 пользователем ДАНИИЛА

[ДАНИИЛА 6 306]

 

Когда уходят те, кого мы любим,

И входят в нас энергией любви,

Все вместе говорить мы в теле будем,

Стучат в нём голоса, как звонари.

Безмолвною волною океана

Вздымает сердце пульсом в пустоту,

И путь продолжат Нои-капитаны,

Чтоб оживить уснувшую мечту.